— Первая заповедь у него — говорить правду, — вставляет бабушка. — Затвердил одно и то же, будто попка или робот соседский.
— Поделил весь белый свет на хороших и плохих людей, — вздыхает мать. — Чуть что, вы — плохие…
— А я вам сейчас ватрушечек принесу, — певуче произносит бабушка.
— Спасибо. Я пойду, — говорит Павел Ефимович. Ему кажется, что он уже успел кое-что узнать о семье, в которой рос десятилетний Петя Шевелев.
Выйдя на лестничную площадку и глянув на часы, Трофимов все же решает позвонить в квартиру Бурундука. Звучит негромкая мелодия звонка. Шагов за дверью не слышно: их скрадывает ковровая дорожка. Дверь распахивается внезапно. На пороге стоит робот. В том, что это именно робот, у следователя нет сомнений, хотя ему придана вполне человекоподобная внешность. Но Павла Ефимовича не может обмануть ни улыбающееся пластмассовое лицо, на котором брови кажутся приклеенными, а глаза ослепительно сверкают, сообщая улыбке куколь-ность, ни изысканный линоврасовый костюм, ни приятный баритон, произнесший:
— Заходите, если желаете. Арсений Семенович и Анна Сергеевна придут после шести. Если желаете, можете оставить для них послание. Я передам, если позволите.
— Я подожду, если позволите, — непроизвольно передразнивает робота Павел Ефимович. — А пока, если позволите, побеседую с вами.
— Позволю. Проходите, пожалуйста, в комнату, — радушно приглашает робот, и от его сверкающих глаз по стене пробегают отблески.
Павел Ефимович по дороге оглядывает коридор, отмечает, что ниши в стенах задернуты занавесками, — возможно, там, наряду с бумагами, расчетами, чертежами, хранятся приборы и детали.
Он удобно устраивается в придвинутом роботом кресле и предлагает:
— Давайте для начала знакомиться. Меня зовут Павлом Ефимовичем, работаю следователем городской прокуратуры.
— Меня называйте Варидом Арсеньевичем, можно просто Варидом, — откликается робот.
«Хорошо еще, что пока можно без отчества, — думает Павел Ефимович. — Однако эта машина, кажется, не лишена самоуважения».
Он спрашивает:
— Вы знаете соседского мальчика Петю Шевелева?
— Знаю, — отвечает робот, и улыбка мгновенно сползает с его пластмассового лица.
— Вам известно и то, что он исчез из дома?
— Известно, — подтверждает робот.
— А что вы могли бы рассказать мне о мальчике?
— О Пете Шевелеве, — уточняет робот.
— Совершенно верно. Вы с ним встречались многократно?
— Многократно, — откликается робот.
— Он вам понравился?
— Петя Шевелев мне понравился, — соглашается робот. — Очень понравился!
— Он был воспитанный мальчик?
— Он был воспитанный мальчик, — подтверждает робот.
«Это становится похоже на беседу с говорящей куклой», — думает следователь, не зная, как вырвать разговор из круга повторов и перевести его в другое русло. Ему ничего неведомо о возможностях робота Варида, о его интегральности, о степени искусственного интеллекта, даже о том, к какому поколению роботов он принадлежит. И когда Трофимов уже отчаялся, что сможет получить какие-либо полезные сведения о мальчике, робот, словно пожалев его, подсказывает:
— Насколько мне дано понимать, вас интересует мое личное мнение о Петре Шевелеве.
«Еще и личное», — мысленно улыбается следователь и подтверждает, что его интересует «личное мнение Варида Арсеньевича о Петре Шевелеве». Не заметив или н, е желая показать, что заметил иронию Павла Ефимовича, робот говорит:
— Петр Шевелев — думающий мальчик. Увлекающийся. Тонко чувствующий мальчик.
«Ты повторяешь чьи-то подслушанные слова, — мысленно комментирует следователь. — Откуда тебе знать, что такое «тонко чувствующий»?
— Он не заслужил высшие оценки по всем предметам именно потому, что если увлекается чем-нибудь, то увлекается всерьез. Такими предметами для этого совсем еще молодого человека, опередившего в развитии свои годы, являются природоведение и химия.
— А в чем выражается его тонкочувствование? — не удержался от вопроса следователь.
— Сколотил кормушки для птиц. Устроил приют для бездомных кошек…
— Короче, любит животных?
— Не только. Он, например, ни разу не выказал мне своего человеческого превосходства.
— По-моему, это дело воспитания, а не чувствования. Воспитанный человек умеет не показывать превосходства.
