— Так будет война? — нахмурившись, спросила Леск.
— Наверное. Озерники такие беды всегда заранее чуяли. Да и я думаю, будет что-то — может, и не зря мы осадные башни строили. И флот Император не просто так гоняет, да и, опять же, не просто так с подорожными этими… и с побережниками. Порядок наводят…
— Из-за побережников вся армия дороги сторожит, — усомнилась Леск. — И чтобы проверять подорожные, тоже нужны служивые. А кто будет воевать?
— Вот именно, служивых не достает, так и наберут новых. А в кордонах и так много их стоит, и поменьше можно. Тем более, что с подорожными этими по дорогам ездить перестанут скоро совсем. Да только неужто Император нас переселять взялся, чтобы армию большую набрать?
— Император ничего не делает по одной-единственной причине. Да, ты прав, это запах войны. Как во времена Новых Дорог, перед завоеванием юга. Но против кого будем воевать в этот раз?
— У Императора бы спросить. Против степняков себе дороже — ни одному правителю не нужны такие подданные, а Императора даже наш народ не устроил. И степь их голодная не нужна никому, кроме них самих. Разве подати с них брать.
Леск усмехнулась:
— Лунному княжеству принадлежит речка Меловая, где кочуют несколько степняцких родов. С них собирали подати, но это оказалось слишком дорого, больше тратили, чем собирали.
— А сейчас не собирают. Да, слыхал. Пожалуй, и взаправду не со степняками война. И не с Лунным княжеством — там каждый селянин боец, как у нас, побережников, а каждое селение — крепость, и сквозь Пограничные горы ж воевать придется. Есть у степняков пословица умная: чтобы глаза не выцарапали друг друга, дан человеку нос. Вот Пограничные горы такой нос и есть. А уж с Алмазным княжеством и вовсе не стоит воевать — сквозь горы не прорвемся, с моря берег захватить — так флот у них, хоть меньше имперского, да не хуже. А если и захватят так дальше те же горы. Да и берег только до зимних штормов удержат, пока подкрепления смогут подвозить. А ведь соседи и договориться между собой могут. Имперцы в Лунное княжество, а степняки соберутся, и в Лесной край.
— Может, война будет где-нибудь за морем? В империи меднолицых?
— Далековато. И ненадежно, как и с высадкой в Алмазном княжестве. Хотя как там дела, не знаешь?
— Не слишком хорошо, насколько мне известно. Морские торговцы из наших говорили, что страна в упадке.
— А я слыхал, в круге портных жаловались, что ткани из империи меднолицых хуже стали. Как и у цеховиков у нас в империи. Так что не упадок у них, застой.
— Как и у нас. Возможно, дело зашло гораздо дальше, чем у нас. А Император решил не допустить у нас такого же застоя… Нет, что-то здесь неправильно. Мы не все знаем.
На самом деле беглецам было не до судеб империи. Слишком уж неясны их собственные судьбы, потому особо не обсуждали и не задумывались, с кем будет война. Может быть, и зря.
Обсуждали другое, к примеру, как бы личину сменить. Можно было покрасить волосы в рыжий цвет, сменить одежу на местную, подшить ее, чтобы скрыть тонкокостость, и притворяться озерниками. Уж во всяком случае, желательно лошадей перековать — если беглецов ищут по всей империи, то наверняка знают, что они на егерских конях с армейскими подковами. Но для всего этого надо было попасть в селение. А там собаки, а озерники народ подозрительный, в диких лесах живут, потому, как только слышат лай, сразу взводят самострелы.
Рес предлагал взять наглостью — среди дня въехать в селение и открыто перековать лошадей. Можно заплатить кузнецу, чтобы помалкивал про армейские подковы. А Леск дальше пошла — сказала, что кузнеца правильнее будет убить, да так, чтобы на случайную смерть похоже. Решили, что слишком явный это след будет. С облегчением — нет желания души чернить, как бы страшно ни было за свои жизни.
На четвертый день пути повезло — начался дождь, ливень. И беглецы пустили коней вскачь — нужно было уйти подальше, пока вода смывает следы.
Дождь еще не кончился, но пришлось перейти на шаг — кони устали. Степняцкие выносливее. И неприхотливее: спокойно объедали придорожные кусты, а потом с подозрением косились на зерно в кормушках конюшен. Этим же, армейским, приходилось выискивать полянки с травой. Лишние следы оставались, да и задержки раздражали. Но все лучше, чем без лошадей.
