Стал действовать еще осторожнее — поселившись в чужом теле, не перехватывал управления, только наблюдал и накапливал знания. Видел свои ошибки, пытался снова. Каждый раз неудачно — привлекал внимание незначительными, вроде бы, действиями. То зайдет с оружием в чужой дом, то попробует на вкус камень, то скажет что-то не то. Каждый раз сбегал, не дожидаясь боли. Однажды ступил на такую надежную с виду поверхность, провалился сквозь лед и утонул в холодной воде, очень неприятно было. Даже просто наблюдать не всегда получалось — подселился как-то в побережника, а тот, благодаря обостренной чувствительности, понял, что уже не один в собственном теле, и пошел к колдунам. Обошлось без боли — напоили одержимого сонными зельями и читали заклинания. Едва удалось сбежать, не оказаться пленником какой-то маленькой вещички. До сих пор опасается людей побережья — их чувствительности, неистощимых хитростей. Другой захваченный — из южного народа песков — тоже обнаружил в себе чужое присутствие, но обращаться за помощью не спешил, колдуны его народа в первую очередь боролись с демонами, это у побережников спасали одержимого. Тогда впервые удалось пообщаться с человеком напрямую и долго. Много нового узнал.
Зачем он это делал? Поначалу — чтобы обмениваться знаниями с другими разумными. Научился от них правильно парить на ветру, управлять полетом. Узнал про озера расплавленного камня и как до них добраться. Потом обнаружил, что у человеческого существования есть немало преимуществ. Несмотря на угрозу боли и смерти — а может, благодаря ей — тела и разумы людей открывают доступ к разнообразным удовольствиям. Конечно, приходится прилагать усилия, но — вот главное преимущество людей — не обязательно что-то делать самому, можно заставить кого-то другого. По сути, люди всю жизнь только этим и занимаются. Даже когда роют землю плоской палкой, а не собственной рукой, все равно, по сути, перекладывают работу. Друг друга используют тоже, порой сами того не замечая. Иногда это очень легко — достаточно всего лишь попросить, — иногда очень трудно, и все равно люди стараются, применяют самые разные способы. Порой выгода не стоит усилий, но людям нравится власть сама по себе. Ему тоже понравилась. И почему бы разумному существу не доставить себе удовольствие? Тем более, что он умел подчинять носителей и уже научился вести себя так, чтобы никто не заметил их одержимости. Потом обнаружил, что может управлять не только носителем, но и другими людьми. Можно грубо, напрямую подчинять их себе, однако слишком заметно, люди сопротивлялись, вырывались из-под власти. Но можно и аккуратно, используя страхи и желания самого человека. И сложнее, и проще. Можно действовать словами — обещаниями и угрозами — а можно собственной изначальной силой, которая позволяла проникать сознанием в другие миры и захватывать человеческие тела. Люди называли ее колдовством разума, сами пользовались, хотя довольно неумело. Потому что сами себя не знали в достаточной степени.
И он стал бороться за власть среди людей. Поначалу действовал слишком грубо — попытался захватить императора меднолицых, самого могущественного правителя того времени. Ничего не вышло — император был защищен многочисленными оберегами, за ним следили придворные колдуны и целители. Точно также были недоступны вожди степняков, князья Алмазного, Лунного и Светлого княжеств. Хотя человеческое колдовство здорово ослабло после войны с драконами, но все еще действовало. К тому же непросто оказалось управлять множеством людей — желаний и страхов у них хватало, но у каждого были свои. Пока всех по отдельности заколдуешь, первые успеют состариться и умереть.
Пришлось начинать с малого. С небольшого племени, вытесненного жадными соседями из среднего течения реки Бездонной в южные пустоши. Страхи у них были общие — соседей боялись, которые их постоянно грабили и угоняли в рабство. Голода боялись — на бесплодной земле не прокормишься. Еще боялись колдовства, что особенно кстати пришлось — позволило изгнать колдунов, и никто так и не распознал в вожде народа пустошей одержимого демоном. Потом был набег южных горцев, успешно отбитый — всего-то и понадобилось, что вовремя усилить жадность, общую для всех набежников. Была короткая война с людьми рек — они хотели захватить пустоши, а потеряли всех своих правителей и значительную часть земель. И народ пустошей объединился, кроме общих страхов, еще и доверием к вождю, которое не составило труда усилить до настоящего преклонения и самоотверженной преданности, причем не только самому вождю, но и его наследнику — он тогда решил поменять старое, дряхлое и неудобное тело на молодое и передал власть сыну, заодно в него переселился. То есть, вождь остался тем же, но народу не нужно знать, что правитель одержим демоном. Такая власть особенно понравилась, жаль, до сих пор не вышло распространить ее на другие народы. Самое большее — верят в непогрешимость Императора. И все же почти все признали его власть добровольно. Первыми — трехречники, они испугались, что люди пустошей будут мстить за старые обиды и решили таким способом защититься. Понятно, что испуг был усилен колдовством. Предгорники подчинились, чтобы защититься от горцев, горцы — предложили союз против южан. Подчиняться чужому вождю не хотели, назвался князем пустошей — и согласились. Правитель Светлого княжества обеспокоился, что на его южной границе разрастается сильное государство, начал готовить войну, лазутчиков засылал. И проглядел, как быстро вызрела в его княжестве смута — все против всех. Погиб, а смута только разгорелась. Когда князь пустошей пришел с войском и навел порядок, народы бывшего Светлого княжества в восторге были, не зная, что он же и вызывал их беды. Всего лишь усилил страхи одних и жадность других — разрушить чужую власть много легче, чем создать свою. Не раз этим пользовался. Когда, называясь уже князем равнин, покорял Юг. Когда, уже приняв титул Императора, укреплял свое господство — менял ненадежных вождей подчинившихся народов на верных дворян из людей пустошей. Слишком разрослась империя, не хватало колдовства не всех ее жителей. Искажалось оно, упрощалось, вера в Императора непостижимым образом превращалась в презрение ко всем остальным или к себе, страх перед врагами — в страх перед союзниками. Пришлось править без колдовства, человеческими способами — набирать советников, рассылать наместников.
