— Скорее, самые приспособленные, чем сильнейшие, — возразил имперский дворянин.
— Это точно, — согласился знакомый Тарджи вольник Нунг Муха. — Слыхал я, как на каторге в империи меднолицых в голодные зимы выживали не самые сильные, а самые щуплые, кому меньше есть надо.
— Смотря, что считать силой, — примирился колдун. — Как вы думаете, можно ли с ними… договориться?
— Боюсь, что нет, — тихо заметил дворянин, глядя на пику, что валялась рядом с ближайшим костяком.
Понятны сомнения — все оружие сутулых было сделано из высушенных костей собратьев. Пика — из предплечья руки, ее даже заострять не пришлось, потому что пальцы у сутулых из одной только плоти, вроде щупалец, а у кости предплечья кончик очень острый и выступает наружу между пальцев. Если сутулый умирает, то очень скоро можно подобрать его кость-пику и с ней идти в бой. Кроме того, часто попадается и кость обработанная — обточенная и, видимо, высушенная, потому что гораздо прочнее сырой. Почти как сталь. Из ног были сделаны утяжеленные камнями метательные копья, из спинных пластин — короткие мечи, из плоской но толстой грудной кости — не то топор, не то клевец. Из остального — разнообразные маленькие клинки и шипы.
Тогда многие удивились, почему нет раненых, но подумали, что их успели добить другие сутулые.
Зачем-то в тот раз попытались все кости сжечь. Свежие горели плохо, а высушенные — оружие — хорошо, хотя воняли жутко.
Дальше войско отправилось осторожнее, разведчики проверяли каждый куст — сутулых выискивали. Находили много их следов, несколько раз встречали свежие кости. Иногда и живых видели издалека, но те всегда успевали скрыться в зарослях цветов раньше, чем люди приблизятся на выстрел. Еще встречались другие хозяева мира огненных цветов — тощие. Стайки, не больше двух десятков тощих неторопливо шли куда-то на северо-восток, на людей посматривали, но и только, большие человеческие отряды обходили подальше. Грозными бойцами не выглядели — низкорослые, нескладные, вооружены одними лишь кривоватыми палками. Тем не менее, люди старались дорогу тощим не заступать и вообще не связываться — помнили предупреждение имперской разведки. Было бы неплохо заключить с тощими союз против сутулых и всадников, но этим уже занимались кто-то и где-то, простым бойцам лучше не соваться, чтобы все не испортить. У них другая задача: дойти до следущего межмирового перехода и патрулировать вокруг, пока через него не придет подкрепление с какими-то разобранными крепостями. Главное — сохранить переход от всадников, а теперь еще и от сутулых.
На четвертый день пути высланные вперед разведчики обнаружили издалека целое войско сутулых, тысячи. Вооружены все теми же костями сородичей, настроены очень решительно — хотя никто из людей никогда не видел сомневающегося сутулого.
Человеческое войско перестроилось для битвы, заняв удобный открытый склон холма. Предполагали сражаться по старому — горные лучники расстреливают врагов издалека, остальные прикрывают, хотя многим не понравилась сама мысль, что конница будет воевать в обороне. Командующий согласился, что при удобном случае можно и самим напасть.
И вот появилось на соседнем холме войско противника. И почти тут же ветром из-за холмов принесло густой не то дым, не то туман, он заволок все непроглядной мутью, на двадцать шагов ничего не видно. Перед горными лучниками по приказу командующего выстроились спешенные конники с пиками, другие развернулись, чтобы прикрывать войско с боков. Один из подчиненных Тарджи десятников заявил, что от шумных самострелов в тумане нет толку, а значит надо идти в бой на конях лавой — нападать в любом случае лучше, чем защищаться. Но Тарджи понимал, что при такой видимости легко потерять управление войском.
А сутулые ударили справа, где было меньше всего шумных самострелов. Хорошо, что стоявшие там степняки и морские конники услышали их приближение и выпустили стрелы на звук. Поразили многих, удар противника вышел ослабленный. Все равно мощный — выскочили из тумана, как из засады, взмахами костяных мечей отвели наставленные пики спешившейся имперской конницы и вломились в человеческие ряды. Большинство противников погибли под пиками, стрелами и мечами, не успев замахнуться для второго удара, но за ними напирали еще. И успевали рубануть, а удары у сутулых силы чудовищной, обычные кафтаны от них не защищают. И даже кольчуги — хоть и остаются целыми, но кости под ними крошатся, как от дубины. По той же причине просто прикрывшись клинком не спасешься — нужно сливать, отводить, гасить удары, а это сложнее. Сражались сутулые грубовато, без изысков, но по-своему — непривычными для бойцов родного мира приемами. Сказать, хотя бы, что бить предпочитали снизу, им так сподручнее. В том первом ближнем бою лучше всех сражались имперские дворяне — их изначально готовили против любых противников. Еще у вольников неплохо получалось, потому что в рубке ставят на атаку, защита на втором месте, а ведь сутулые тоже не готовы были к человеческим боевым приемам — всем этим двойным, обводящим, обманным. Кроме того, вольники тоже любят рубить снизу, целясь в локоть или бок, а потому умеют защищаться от нижних атак.
