- Мне кажется, у нас, наоборот, отсутствует какое бы то ни было подавление естественных сексуальных инстинктов, - с усмешкой ответила Хильди. - И я, и Эрнст наглядные тому примеры.
В дискуссиях, которые упомянула Джим, сексуальные инстинкты Хильди и Эрнста как раз не относили к естественным, но говорить об этом она не стала.
- Эрнст, как серьезный аналитик: переориентация может приводить к подавлению естественных инстинктов? Накоплению подавленной агрессии или сексуальности?
Он просил не упоминать слово «Посвящение», а не «переориентация»…
- Переориентация принципиально не может приводить к накоплению чего бы то ни было: она необратимо изменяет именно тот участок мозга, который мог бы привести к этому накоплению. Так же как гормональная терапия, переориентация направлена не на подавление накопленных и нереализованных желаний - она препятствует этому накоплению, - без запинки ответил тот.
- Впрыск педофилов вштырил неслабо! - радостно выпалила шеф. - Все кому не лень умничают на тему переориентации и цитируют Эрнста. Общее число просмотров твоих репортажей зашкалило за тридцать миллионов! Каждый пятисотый в Метрополии видел хоть один твой репортаж. Мальчик с турбокаром хайпанул больше лайков и антилайков, чем Хильди! Говны бурлят! Радфемы развернули флешмобы за химическую кастрацию цисгендерных мужиков как источников неконтролируемой агрессии, устремленной на женщин и детей. Букмекеры принимают ставки, маньяк он или нет, и с каждого показа его скана мы имеем профит. Если бы не радфемки, ставки были бы один к десяти за то, что это не маньяк.
На детей, похоже, шефу было плевать - как и большинству зрителей в сети. Не закинуть ли в эфир еще одну тему для дискуссии? Пока нет новостей… И хотя программу редакции речи использовать было рискованно (интервьюируемый скажет потом «я этого не говорил»), Джим вызвала Джесса Ли и опекунов Тома и Лиз поближе к штабу поисков. Очень хотелось, чтобы слово «Посвящение» все же прозвучало в репортаже, - пусть и не от самой Джим. Она не верила, что это помешает поиску похитителя, - скорей всего, планетарное бюро следовало негласным указаниям правительства, отданным по какой-то непонятной простым смертным причине.
Умница Ким выбирала удивительные по красоте задние планы с крыльца учебного корпуса - каждый раз разные.
- Вся Метрополия с надеждой следит за поисками детей, - обратилась Джим к паре опекунов после стандартного вступления. - Скажите, поддержка стольких людей помогает вам держаться, надеяться?
- Мы получили почти три тысячи сообщений с соболезнованиями, - ответил один. - К сожалению, сейчас у нас нет сил не только ответить на них, но даже поблагодарить проявивших к нам участие. И, пользуясь такой возможностью, мы благодарим всех, кому не безразлично наше горе.
Три тысячи соболезнований - против трехсот тысяч лайков Хильди… Ну-ну… На провокацию клюнул только Джесс - да еще и заговорил почти без запинки:
- Я бы сказал, большинство из тех, кто следит за поисками, озабочено вовсе не спасением детей… И это не удивительно.
- Вы тоже считаете, что вынашивание детей в контейнерах и воспитание опекунами в специальных сообществах делает людей черствыми, не способными на любовь и сочувствие к детям?
Это «тоже» Джим ввернула, только чтобы Джесс расслабился и не боялся говорить. Но она ошиблась. Впрочем, совсем немного - в знаке.
- Нет, я так не считаю. - Старший опекун сообщества задрал подбородок. - Наоборот, я считаю, что это как раз доказывает правильность избранного пути воспитания детей. Воспитанием занимаются люди, имеющие к этому призвание, не говоря о специальном образовании. И до реформы… я говорю о реформе системы воспитания… люди в большинстве плевали на собственных детей, не говоря о чужих. Число чайлд-фри семей составляло более шестидесяти процентов, зато малолетние наркоманки, жалеющие денег на противозачаточные средства, плодили детей-инвалидов в неимоверных количествах. В семьях опекунов дети имеют гораздо больше любви и внимания, чем в дореформенных семьях, где оба родителя хотели работать.
Джим помнила свое дореформенное детство. И хотя ее родителям всегда было некогда, маленькой дома она чувствовала себя гораздо лучше, чем в школе. Потом это, конечно, прошло. Джим никогда не стремилась стать матерью. И с ужасом думала о тех временах, когда женщина была обречена рожать и воспитывать детей. Однако дети вызывали у нее теплое, щемящее чувство, не имеющее ничего общего с тем, что было принято называть любовью. И пожалуй, именно из-за этой разницы в чувствах она и не могла понять и принять педофилию.
