— Туристический путеводитель Фьюбера по Миттель Айэксу, Издание 720 года.
Насколько хватало глаз, земля была усеяна старыми залитыми дождем воронками от снарядов. Рябая поверхность стала похожа на изрытую кратерами корку мёртвой луны. Влажная почва была зеленовато-серой, а воронки — тёмно-изумрудными или чёрными, хотя жижа в некоторых из них подёрнулась пенистой белой дрянью. Казалось, тут не осталось ни одного объекта выше человеческого плеча. Из грязи торчали редкие палки — случайные истерзанные останки деревьев, железные колья, дуги, и мотки колючей проволоки.
Небо было свинцовым и проглядывало кляксами сквозь дыры в жёлто-серых облаках. На востоке тёмная дымка дождя превратила горизонт в грязное пятно.
Мколл опустил прицел и сплюнул. Воздух был душным и тяжёлым от пыли и извести, оседавших в глотке. Он чувствовал, как песок скрипит на зубах. Это был запах мёртвой земли. Земли, которую взрыли, стёрли в пыль и вывалили обратно так много раз, что она рассталась с самой своей сущностью, передав её воздуху.
— Ну, здорово! Это прямо то, что я, фес, люблю больше всего на свете, — саркастически пробормотал Бонин. Мколл оглянулся на него и кивнул. Место было тревожным. У танитских скаутов было безошибочное чувство направления, но из-за одинаково безликого болота вокруг создавалось впечатление, что они стоят посреди пустоты. Все его люди казались встревоженными: обычно весёлый Бонин, Каобер из собственного взвода Гаунта, Хьюлан из Десятого, Баен из отряда Варла. Даже Мквеннер, тощий, неразговорчивый разведчик Корбека из второго взвода, слывший образцом сдержанного спокойствия, казался нервным.
У Каобера была небольшая карта, которую дал ему Гаунт. Он поднял её и озадаченно поводил указательным пальцем по бумаге. — Ситвейл Вуд, — заключил он, наконец.
— Ситвейл, Вуд? — повторил Хьюлан, подчеркнув второе слово.
Каобер пожал плечами. — Уравнивающая слава полевой артиллерии, — сказал он, — после неё всё выглядит одинаково.
Неподалёку виднелась какая-то колея, глубокая и заболоченная. Отряд разведчиков последовал за Мколлом, двигаясь на северо-восток. Примерно через километр дорога превратилась в перекресток, обозначенный временным знаком. «55th/9th rg», гласил один указатель. «916th/88th ac» удалось прочесть на другом. «R’forq ASHQ и 42nd rg» гласил знак, указывающий путь, по которому они пришли. На последнем, повёрнутом на запад, было написано «Реальная жизнь».
— У нас гости! — оповестил Баен. Позади них виднелись фары и гудели двигатели. Мколл жестом велел своим людям скрыться.
Трясущийся военный грузовик, измазанный грязью, прогрохотал мимо и свернул на восток. За ним тянулась внушительная вереница артиллерийских тягачей, буксирующих полевые пушки 0,12 калибра. Пехота Альянса Айэкса в грязных зелёных шинелях плелась рядом с колонной. Их головы были скрыты брезентовыми противогазами с грубыми прорезями для глаз и ртов. У большинства из них были стальные ломы или мотки троса, чтобы вызволять колёсную технику, если та увязнет. Люди в капюшонах напомнили Бонину чучела, расставленные на фруктовых фермах дома, в графстве Кахалик. Никто не обращал внимания на группу танитцев.
Двадцать тягачей, тридцать, тридцать пять, затем двенадцать телег с высокими бортами, нагруженных снарядами, в защитных плетёных чехлах. Телеги тянули упряжки гиппинов, по десять штук на каждую.
Эти животные были худыми, с выпученными глазами, воняли болезнью, хрипели и фыркали; каждый шаг давался им с большим трудом.
Вслед за медленными телегами шли пехотинцы, сгибаясь под тяжестью полного полевого снаряжения и кутая головы в грязные шарфы. Мколл наблюдал, как офицер покинул колонну и встал у указателя, направляя войска в нужную сторону.
Через несколько минут военный повернулся и подошёл к Танитцу. Его шинель промокла от грязи, а когда тот снял шарф со своего грязного лица, Мколл удивился, насколько офицер молод.
— Заблудились? — Начал он, а потом заметил знаки отличия Мколла и отдал более формальное приветствие.
— Нет, — ответил Мколл, подходя. — Сержант Мколл, Первый Танитский.
— Вы из Имперской экспедиции?
