Да, вражеский солдат начинал задумываться. И это - успех нашей "внешней политработы". Ведь речь идет о солдате, которого фашисты упорно отучали думать. Но вот его ударили по голове, и он стал размышлять. Правда, пока еще примитивно - отчего это произошло и к чему это приведет. Но, как говорится, лиха беда начало! А там уж червь сомнения сделает неприятеля более податливым и восприимчивым к советской пропаганде. Если пуля убивает врага, то листовка, агитпередача его деморализуют. Кстати, деморализованный и распропагандированный вражеский солдат - это уже наш, хотя и косвенный, союзник. Оставаясь в строю, он так или иначе влияет на других, особенно близких ему по переживаниям и настроениям, побуждает их действовать вместе, группой.
День ото дня бои у Сталинграда становились кровопролитнее. Это вынужден был признать в приказе и командующий группой армий "Юг", отметивший их "необыкновенную напряженность" и то, что проходят они "в тягчайших условиях". Потом, много лет спустя, полковник Адам, адъютант генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса, напишет в своих мемуарах, что "последние атаки в ноябре стоили тысячи жизней. Другие тысячи солдат стали калеками. Несколько квадратных метров развалин - вот все, что удалось отвоевать... Наши нервы были напряжены до крайности. Стало окончательно ясно, что в ближайшее время начнется советское контрнаступление"{53}. Контрнаступление началось 19 ноября. Мощнейший удар был нанесен по 6-й и 4-й танковой немецким армиям, по их флангам, где находились 3-я румынская и 8-я итальянская армии. Прорвав оборону, 5-я танковая и 21-я армии Юго-Западного фронта стремительно двинулись вперед, поддержанные войсками Донского фронта, действовавшей в их авангарде 65-й армией, а в это время три армии Сталинградского фронта также начали наступление, преодолевая отчаянное сопротивление частей вермахта. Ни шквал огня, ни беспрерывные контратаки врага - ничто не могло остановить героических советских воинов в их неудержимом стремлении вперед. Поддержанные воздушными армиями, они брали крупнейшую группировку противника в кольцо, пока - на четвертые сутки наступления, 23 ноября, - не замкнули его. А затем началась эпопея по расчленению и уничтожению 330-тысячного авангарда вермахта.
"Мы переживаем здесь большой кризис, - писал своей жене из окружения 27 ноября генерал Гобеленц, командир одной из немецких дивизий, - положение в общем и целом настолько критическое, что, но моему скромному разумению, дело похоже на то, что было год назад под Москвой". Похоже, что это понимали не только представители генералитета. "Битва за Сталинград близится к концу, - записал в своем дневнике ефрейтор Герман Машер. - Враг громит ураганным огнем из орудий всех калибров. Самолеты появляются группами по 36 штук. Изготовляем белые флаги!"
"Немецкие солдаты!
То, о чем мы предупреждали вас, свершилось!.. - говорилось в нашей листовке "Разгром немецкой армии начался", сброшенной над группировкой противника еще 22-23 ноября. - Германские армии у Сталинграда и к востоку от Дона окружены. Одновременно Красная Армия начала наступление на Тереке, у Владикавказа. Германские армии на Кавказе оказались в западне. В Северной Африке разгромлена армия Роммеля. Железное кольцо вокруг Гитлера сжимается. Это начало конца гитлеровской армии.
ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН ВЫХОД! Сдавайтесь в плен -вы останетесь живы и вернетесь на родину, или снимайтесь с фронта и уходите домой сами, убирайте с пути гитлеровских офицеров, эсэсовцев и всех, кто будет мешать.
РЕШАЙТЕ БЫСТРЕЕ! ПРОМЕДЛЕНИЕ СМЕРТИ ПОДОБНО!"
За этой листовкой последовали сотни фронтовых и армейских листовок, многочисленные агитпередачи по "звуковкам" и радио, рассказы пленных солдат, добровольно согласившихся вернуться в свои части, - немецких, румынских, итальянских, венгерских... Агитация, боевое слово словно бы спаялись с боевым оружием, задававшим тон в той невиданной в истории морально-психологической битве, которая продолжалась более двух месяцев, за склонение окруженных войск к массовой капитуляции. Два слова - "Вы окружены!" - подсказывали ошеломленному солдату и офицеру противника, как надо действовать в сложившейся ситуации. Обстоятельства делали восприимчивым и лозунг: "Сдавайтесь в плен - иначе будете уничтожены". Чуть позднее листовки с этим лозунгом стали своеобразной "путевкой в жизнь" для многих окруженных.
