Прозрачная тьма - страница 4

Шрифт

Интервал

. Ю. Трубецкой определяет Сумбатова как «поэта-визионера», и визионерство поэта приобретает самые глубокие и трогательные черты именно в последнем сборнике, где ужасному жизненному опыту слепоты, когда тьма сочетается с чисто дантовско-ивановским эпитетом «прозрачная», Сумбатов придает силу и способности поэтического творчества. Это касается, в частности, таких стихотворение, как «Ангел» и «Прозрачная тьма», о которых Ю. Терапиано писал:

«В них такая глубина страдания и такая индивидуальность подхода к нему, что этот опыт поэта не может не поражать читателя <…> Сумбатов здесь достигает метафизических высот» [16]. Стихотворение «Прозрачная тьма» в чисто автобиографическом ключе развивает тему внутреннего зрения:

Яснее вижу в темноте

Всё, что когда-то видел в свете,

Но впечатления не те

Теперь дают картины эти.

Как будто был я близорук,

И мне теперь очки надели, –

Всё так отчетливо вокруг,

Всё так как есть на самом деле,

И даже больше, – суть идей

И чувств теперь я глубже вижу,

Кого любил – люблю сильней

И никого не ненавижу.

Это одновременно зрение поэзии и зрение любви, обращенной к жене, ангелу-хранителю:

АНГЕЛ

Кн. Е. Н. Сумбатовой

Трудно жить человеку без зренья, –

Вместо красок и форм видеть мрак,

Жить на ощупь, не знать направленья,

Натыкаться на каждый косяк…

Не своими глазами читаю

И пишу не своею рукой, –

У тебя, милый друг, отнимаю

Краткий отдых и редкий покой.

Ты полна доброты и терпенья,

Ты меня понимаешь без слов,

Ты – надежда моя на прозренье,

Ты – защита моя и покров.

И под благостным этим покровом

Дух мой новым познаньем расцвел, –

Я таинственным зрением новым

Вижу ангельский твой ореол.

Стихи эти совсем чужды ухищрений, как отметил другой рецензент, Я. Горбов [17]. Сборник гармонически развивает все темы сумбатовской лирики: тему родины и изгнания, тему войны и похода, рассуждение о поэзии и о красоте. Одновременно как отметила Э. И. Боброва, вся книга овеяна «редкой глубины искренним чувством» [18]. И действительно, поэзия и жизнь, вдохновение и жизненный опыт связаны нерасторжимо и мужественно, как писала Л. Гатова именно в связи со стихотворением «Прозрачная тьма»: «Это мудрость библейского Иова» [19].

Особенно впечатляют посвященные Б. К. Зайцеву стихи о Сицилии. Их Э. Ло Гато перевел на итальянский язык и включил в свою знаменитую книгу «Русские в Италии» [20].

Интересно также отметить, что заключительное стихотворение сборника, «Грехопадение», вызвало несогласие архиепископа Иоанна Сан-Францисского (Дмитрия Шаховского, литературный псевдоним Странник) и вовлекло Сумбатова в долгий богословский спор. В частности, архиепископ Иоанн, который определяет «Прозрачную тьму» как ступень к прозрачному Свету, не принимал толкования жизни Адама и Евы в Раю как жизни без знания добра:

Прапредков жизнь в раю текла

Безрадостно вначале –

Они не ведали там зла,

Но и добра не знали…

В письме от 20 мая 1969 г. он заключал: «Лучше не богословствовать, чем богословствовать чисто житейски, поверхностно говоря о слове Божьем. Бог не познание запрещал – и запрещает – человеку, но познание самостное, отделенное от Него, от Бога, от Древа жизни» [21]. Не будем судить о богословской стороне вопроса, но хочется подчеркнуть желание поэта завершить свою книгу на светлой ноте:

Для нас запреты не новы

Во всех садах публичных:

«Не рвать цветов. Не мять травы».

И там это обычно,

Но рай – блаженство, и запрет

Блаженство умаляет!

Где есть запрет – блаженства нет, –

Ведь, всякий это знает!

И что ж? К чему нас привело

Всё это рассужденье? –

Не знаем мы, в чем было зло

И в чем грехопаденье.

Это особенно важно, учитывая, какое значение поэт придавал своему сборнику. Очевидно, думая о себе, он так писал в стихотворении «Памяти поэта»:

Вынесли гроб отпетый,

Зароют в землю потом…

Жил-был поэт, – и нет его,

И вянут цветы под крестом…

Книжка стихов останется

И долго еще будет жить, –

К ней от могилы тянется

Бессмертия хрупкая нить.

Именно по поводу книги «Прозрачная тьма» Ю. Терапиано в некрологе на В. Сумбатова выразил надежду, что она будет «переиздана, с прибавлением новых стихотворений последних лет, печатавшихся в разных журналах и газетах». В самом деле, творчество Сумбатова не исчерпывается последним прижизненным сборником. Поэт продолжал писать и печататься до самой смерти (он умер в Ливорно в июле 1977 года).