В это время я действительно на бронепоезде направлялся туда, чтобы взять на себя непосредственное руководство боем. Однако подъехать к Динской не удалось: железнодорожный путь был загроможден потерпевшим крушение товарным поездом. Там же мы встретили группу красноармейцев из разгромленного противником стрелкового батальона. Они рассказали, что батальон почти целиком погиб и что белых очень много.
Пришлось вернуться в Краснодар. Встретились с секретарем Краснодарского обкома тов. Эпштейном и членом кубанского военного совещания по борьба с бандитизмом, председателем Краснодарского областного исполнительного комитета тов. Полуяном. Начдив 22-й доложил нам, что, по данным разведки, части Кубанской армии намереваются уйти в старые места - предгорья Кавказского хребта. В 18 часов 21 сентября они начали переправляться на южный берег Кубани в районе станицы Воронежской и сосредоточиваться у переправ реки Белой.
Чтобы не дать противнику возможности переправиться через Белую, я приказал начдиву срочно занять частями дивизии все переправы и броды по западному берегу реки, начиная от ее устья и до станицы Белореченской включительно, а 3-й кавбригаде - форсированным маршем перейти в станицу Васюринскую, где переправиться на южный берег Кубани и сосредоточиться в районе Адамия, ведя усиленную разведку в направлении села Белое.
И начдив и командир кавбригады умело выполнили приказание. Противник оказался в тупике: с севера - Кубань и Тшитское водохранилище, с запада река Белая, с востока - река Лаба. Оставалось закрыть тупик с юга и окончательно разгромить пресловутую Кубанскую белогвардейскую армию. Закрыть тупик могла быстрее всех 2-я кавбригада нашей 4-й кавдивизии, расположенная в станице Курганной, хотя для этого ей пришлось бы сделать переход в 75 километров.
Но связи ни с бригадой, ни со штабом 4-й кавдивизии не было. Единственная возможность передать приказ - сбросить пакет с самолета. Однако, как назло, погода была нелетная. К тому же находившиеся у нас двухместные английские "хэвиленды", как говорили тогда, держались на "веревочках".
Еще не выветрился из памяти случай, который произошел в апреле 1921 года на полевом аэродроме в районе Екатеринослава. Подниматься в воздух я тогда собирался впервые и особого удовольствия не испытывал. Однако надо же было когда-то принять воздушное крещение. Когда самолет был готов, вместе с начальником штаба армии и адъютантом я выехал на аэродром.
Самолет стоял с заведенным мотором. Около него - группа летчиков, в том числе и командир отряда Ингаунис и его начальник штаба. Командир отряда доложил, что самолет к полету готов. Зеленский не знал, для кого подготовлена машина, и, когда увидел, что собираюсь лететь я, стал категорически возражать. Пришлось заметить ему, чтобы он не вмешивался не в свои дела. Тогда он заявил, что мотор самолета неисправен, работает с перебоями и что надо сначала опробовать его в воздухе. Зеленский вообще не имел никакого понятия о моторах и старался лишь выиграть время. Я уже хотел было садиться в самолет, но командир отряда, обращаясь ко мне, сказал, что, раз сделано такое заявление, надо все проверить. Летчик поднял машину в воздух, сделал несколько виражей и... разбился. Мотор действительно отказал.
И вот теперь вызвался лететь Зеленский. Я долго не давал согласия, мы как будто поменялись ролями. Хоть бы самолет был другого типа и погода летная, а то ведь тот же. Однако Зеленского я вынужден был все же послать,
В приказе начдиву 4-й предписывалось самым спешным образом сосредоточить 2-ю кавбригаду Е. И. Горячева в селе Белом и уничтожить находившиеся в районе Николаевка, Преображенская белогвардейские части. Движение совершать с мерами походного охранения и крупными разведывательными отрядами с пулеметами на тачанках. О принятых мерах доложить мне в штаб 22-й стрелковой дивизии в Краснодар, использовав все возможные средства связи.
Рано утром 22 сентября мы выехали на краснодарский аэродром. Самолет готов к полету. Пилотировать его назначен летчик Иванов. Командир авиационного отряда, фамилию которого не помню, доложил, что для полета в станицу Курганную и обратно в Краснодар потребуется не больше часа. Видимость хорошая, но полету мешает сильный порывистый ветер. Зеленский сел в самолет, прикрепился ремнем к сиденью. Я стоял неподалеку и никак не мог справиться с охватившим меня волнением. С нетерпением ожидал взлета. Когда наконец самолет поднялся в воздух и лег на заданный курс, я облегченно вздохнул. Но стоял и смотрел в небо до тех пор, пока самолет не скрылся.
