- Шихле, - повторяю я. - Что его с вами все-таки связывает?
- Он мой начальник, - усмехается она.
- Как... он - тоже?
- Да, Лен. Уже два года он мой начальник, с тех пор, как его перевели на нашу базу. Честно вам сказать, я люблю его. Как мужчину люблю.
Ну что ж, в конце концов, как раз эти два года я в ссылке и вообще ни к чему ее не обязывал. Все правильно. Тем более, что он ее соотечественник. Тем более...
- Последний вопрос. Раз он разведчик, то, вероятно...
- Да, Лен, на самом деле он совсем другой. Не беспокойтесь. Человек, которого он играет, мне никогда бы не понравился.
Я киваю. Сказать-то мне особенно нечего.
- Обязательно дайте ему знать, Лен. Я очень боюсь, что он примчится за мной лично, хотя ему сейчас по легенде полагается сидеть бирюком в своем особняке в Динхоовоо. Как бы он не попал в ту же ловушку, что и я.
- Я понял вас. Что ж, мне пора. А то охрана спохватится. Я пару раз в день буду присылать к вам Талу, вся связь - через него. Хорошо?
- Хорошо, Лен, - говорит она и вытягивается в кресле. - Спасибо вам. Я никуда не буду уходить отсюда.
Я выхожу. Перед глазами у меня стремительное, плавное движение их тарелок. Великолепные корабли, интересно, каков принцип их действия? Выхлопов что-то не видно. То-то же, господин генерал, нечего меня было держать за идиота. "Считайте, капитан, что я не слышал этого. Если еще кому-нибудь расскажете этот бред - считайте, что вы уже в психиатрической клинике. Великие Черные боги всем сонмом вам там случайно не мерещились?". Лиина - инопланетянка. Смешно. Белые космонавты! Я опять прыскаю. На дорожке перед домиком ко мне присоединяется Талу, и мы трусцой бежим через пляж к поместью.
У подъезда зевает вышедший из машины офицер надзора.
- Купались, барон? - вежливо спрашивает он.
Я киваю. Появляется старший дворецкий.
- Шавлу, я буду завтракать в кабинете, - говорю я ему и вхожу в дом.
Продумано все было хорошо, и поэтому мне удалось добраться до города успешно. Дядя Шавлу на мотоцикле с коляской выехал, как обычно, в девять - за покупками в поселок. Я с мотоцикла незаметно соскочил за полкилометра до поселка, задами пробежал, без приключений купил на платформе билет, дождался электрички и сел в четвертый класс.
И вот я еду в Столицу. Поезд скучно тянется вдоль побережья - заросли, заросли, свинцовое море, какого я и в поместье навидался. Каждые четыре километра - позиция ПВО. Уже у самой столице вижу - стоит на посту у капонира наш брат беляк в куртке военсилы и, со скучной рожей на поезд глядя, с бруствера мочится. Знает, змей, никто с поезда не соскочит его за нарушение прибрать.
В вагоне - сплошь наш брат беляк, да на чистых местах у тамбура - человек шесть черных господ бедняков. Ну и, ясное дело, где наш брат беляк - там хохот, кашель, орут во весь голос, от дешевого табаку сизый дымина стоит, мужики водку хлещут. Я сижу себе у окошка, никого не трогаю. И меня не тронули. Кстати, повезло.
В Миноуане выскакиваю на платформу - курточка, брючки, чемоданчик, ну чисто господский посыльный. Патруль, ясное дело , тут как тут. Фельдфебель - черный, важный. Да двое из военсилы, наш брат беляк.
Говорит со мной белый: господин фельдфебель, видно, брезгует.
- Кто, говорит, таков будешь, белый?
Я смирненько говорю:
- Его сиятельства барона Лена Вир Рриоо дворовый человек, с поручением в господский столичный дом.
- Покажь документы, - цедит наш брат беляк. Ишь ты, думаю. Ходит с черным господином фельдфебелишкой - так уж и сам, что ли, почернел?
Достаю подорожную. Мне ее господин барон чин чинарем выправил. Там и печать комендатуры есть. Только комендатура написала - с посылкой в Мину, это такая деревня к западу от поместья, а господин барон дописал, получилось - в Миноуану. Беляк читает-читает, губами шевелит - деревня, видно, неотесанная - да господину фельдфебелю отдает. Тот только одним глазом зырк и говорит:
- Пусть катится, куда его послали.
Отдают мне бумажку, и я через ворота выкатываюсь на площадь. Вдоль стены, конечно, как нашему брату беляку полагается. А город-то шумит-гремит! Я тут уж два года не был, но кой-чего помню - сел на трамвай в задний вагон, где одного нашего брата беляка напихано, два хоня плачу и еду себе на Дуан-Гиан, где у господина барона городской дом.
