Скакавший впереди кавалькады воин осадил огромного коня и тут же, не дожидаясь, пока животное успокоится, спрыгнул на землю, глухо звякнув тяжелой кольчугой. В иное время и в ином месте латы рыцарей Света были бы обязательным атрибутом для этой миссии, но укрывать себя полными доспехами ради визита в небольшое село, пусть оно и всего в пяти часах езды от Торнгарта, было бы явным излишеством.
Рыцарь легко взбежал по ступенькам и трижды дернул массивное медное кольцо. Выждав ровно пять вдохов – явно недостаточно для того, чтобы хозяин дома поднялся с постели и подошел к двери, – рыцарь снова ударил в резные доски – на этот раз закованной в латный сапог ногой. Брызнули щепки, по одной из досок пробежала трещина…
– Иду, иду… – послышался из-за двери старческий голос. Спустя несколько мгновений в открывшемся дверном проеме появился сгорбленный силуэт. Морщинистая высохшая рука держала масляную лампу, подслеповатые глаза обежали фигуру рыцаря, на мгновение задержались на длинном мече. – Чего изволит ваша светлость в столь ранний час?
– Ты управляющий? – Рыцарь снял шлем, привычно бросив его на согнутый локоть левой руки, правая ладонь в стальной перчатке легла на рукоять кинжала. Не с угрозой – обычная поза воина.
– Нет, ваша светлость. – Старик поклонился, но видно было, что возраст уже давно не позволял ему проявлять раболепие должным образом. – Господин управляющий почивать изволит. Прикажете разбудить?
– Живо! – коротко бросил светоносец, тут же забыв о существовании слуги и поворачиваясь к нему спиной.
Грохоча железными сапогами по камням, он подошел к первой карете – той, что была богаче отделана, – и распахнул дверцу. Из полумрака появилась тонкая женская кисть… Пальцы, унизанные перстнями, каждый из которых стоил целое состояние – куда больше, чем совокупная цена самоцвета и оправы, – чуть коснулись латной перчатки.
Женщина, ступившая на мостовую, была красива той редкой красотой, что никогда не заставляет сердца замирать в сладком трепете. Точеные черты лица, огромные серые глаза, обрамленные невероятно длинными густыми ресницами, изумительная фигура, роскошные волосы, перехваченные узким золотым ободком, в центре которого светился магическим светом огромный, с перепелиное яйцо, рубин (знак Вершительницы, высшего ранга в иерархии Ордена), – все это было совершенно. Как и покрой ее платья, как и макияж, ни в малейшей степени не размывшийся за пять часов езды… Но вся эта утонченность и изысканность не радовала глаз – от красавицы веяло холодом и немного угрозой.
На вид ей было лет двадцать пять – тридцать, хотя возраст волшебницы, имеющей право на золотой обруч, всегда определить сложно. А уж та, кому дано носить в обруче горящий камень, и в сто лет может выглядеть молодо, если сочтет нужным. Правда, самоцвет в юности не получала еще ни одна из Волшебниц Света… а значит, эта красавица была много, много старше, чем казалось на первый взгляд.
Из второй кареты вышли три девушки – столь же молодые, столь же надменные. Впрочем, их надменность проистекала не от достигнутого ими статуса, а от желания во всем походить на свою наставницу. Девушки – или, вернее, молодые женщины – еще не получили своего права на обруч с камнем, поэтому их волосы украшали только узенькие диадемы с обычными, лишенными внутреннего света кристаллами. И дорожные платья, пусть и казавшиеся большинству сельских жителей верхом изящества и роскоши, были куда проще, чем у Попечительницы, почтившей это небольшое село своим прибытием.
И в самом деле селу была оказана немалая честь. Только вот кое-кто из местных жителей отдал бы не один год жизни, лишь бы только не видеть эту золотоволосую женщину. Желательно – вместе с ее эскортом. Никогда.
Третья карета, самая большая, осталась закрытой. Лишь из-за плотных шторок, закрывающих стеклянные окошки, время от времени выглядывали любопытные глаза.
Чуть поморщившись – в воздухе еще висела не осевшая пыль, – Попечительница коротко кивнула склонившему голову рыцарю.
– Управитель?
– Сейчас будет, сиятельная.
По лицу женщины пробежала тень – сложная смесь иронии, раздражения и презрения. Голос стал суше, от него повеяло холодом.
