Кто-то считает, что пресса и Первая поправка к конституции* - это благо для Америки, кто-то - что это зло. Несомненно одно - к прессе неравнодушны все без исключения.
Среди тех, кто считает, что пресса это благо, прежде всего - сами журналисты. К этой категории так же относятся различные правозащитники, исследователи и в меньшей степени - обычные граждане. Сложно найти тему, которая не была бы освещена тем или иными американским изданием, иногда с публикацией секретных данных. Обычные граждане прессу в повседневной жизни не особо замечают - но на ущемление ее прав реакция чаще бывает очень бурной.
Ко второй категории - тех, кто прессу тайно или явно ненавидят - относятся политики и сотрудники спецслужб. Первые - хоть они и являются публичными политиками и обеспечивают себе публичность посредством прессы, доносят свои взгляды до общества и обеспечивают себе переизбрание - ненавидят прессу, потому что боятся ее. Журналисты непредсказуемы, их слишком много и никогда не удается договориться со всеми. Кто-нибудь - но обязательно начнет копать и докопается до того, что хотелось бы скрыть - и с ликующими возгласами вынесет это на публику. Сотрудники спецслужб ненавидят журналистов за их маниакальное желание узнать то, что является секретным и должно оставаться таковым.
Одна из крупнейших в стране и наиболее авторитетных газет - Вашингтон Пост располагается в крупном офисном здании, стоящем на углу шестнадцатой и Л-стрит в Вашингтоне. Это деловой район, вечно перегруженный транспортом, и соседи у газеты более чем солидные. А этом же здании находится вашингтонский офис "МакКинси", а в соседнем здании - контора "МеррилЛинч". Ходят слухи, что биржевики из этих двух контор так хорошо зарабатывают именно потому, что сидят рядом с журналистами и первыми чуют, когда начинает пахнуть жареным. Так это или нет - никто и никогда не выяснял.
В Вашингтоне практически нет широких улиц, город старый, один из старейших в этой стране - хотя его возраст в Европе мог вызвать лишь кривую усмешку. В отличие от многих других городов Америки, в последние десятилетия полностью перепланированных, со сносом целых кварталов и организацией улиц шириной с национальное шоссе, Вашингтон не перепланировался и так и остался - с улицами, приспособленными под лошадей и кареты - но никак не под автомобили. Поэтому, одним из самых ценных бонусов к зарплате в вашингтонских офисах было право пользоваться бесплатным стояночным местом в гараже фирмы, а паркуясь, можно было искать свободное место на улице полчаса, да так его и не найти...
Дженна Вард, независимый фоторепортер-стрингер** от вашингтонского движения уже отвыкла, ибо не была в этом городе почти восемь месяцев. Став стрингером, она так оторвалась от американской жизни, что у нее не было в этой стране ни машины, ни квартиры - только почтовый ящик, чтобы был американский адрес. Приезжая домой в кратких перерывах между командировками, она либо останавливалась у друзей, либо снимала себе жилье в одном из дешевых безликих муравейников на берегу Потомака. Еще она заметила, что после крайней командировки она с трудом подавляет в себе желание упасть на землю всякий раз, как только слышит мотоциклетный выхлоп. И парковаться на улицах Вашингтона она тоже разучилась...
- Вот козел!!! - Дженна не сдержала грубого слова, когда полноприводной АМС ловко заехал на то место, которое только что освободил какой-то Понтиак, и на которое нацелилась она сама. Место было рядом с редакцией, и занять его было бы большой удачей. Теперь придется начинать все заново...
- Да проезжай же...
Возникла шальная мысль припарковаться не по правилам - но Дженна сию крамольную мысль отмела. После последнего общения с государством в лице его правоохранительных органов, она понимала, что кое-кто просто жаждет ее крови. Схватил простой штраф за нарушение правил парковки - и тебя затаскают по судам, а все это время - не выпустят из страны.
Дженна Вард еще три года назад работала репортером в Вашингтон Пост, а также потихоньку писала книгу о местом политикуме, марая своим неразборчивым почерком блокнот всякий раз, как выдавалась свободная минутка. Она была хорошим - по-настоящему хорошим репортером, из отдела светской хроники ее перевели на освещение местной политический жизни - и два года она гордо носила на цепочке пропуск в Белый Дом, в пресс-центр. Сейчас такого пропуска у нее не было, и она об этом ничуть не сожалела.
