Зима прошла очень спокойно.
Иногда на плато, где мы жили, забредали туристы или охотники, но они сворачивали в сторону, не доходя до нашего домика. Нашими союзниками были собаки. Не знаю почему, но они всякий раз брали мнимый след и уводили своих хозяев подальше от нас. Вполне вероятно, что пара охотников пропала с концами из-за Фатии. Она хранила в себе ужасный, но чуть притупившийся гнев, подобный старому ножу, который давно не точили.
В то утро я вставила в землю зернышко и тут же почувствовала первые схватки.
Я поднесла к животу испачканную в земле руку.
Уголек подняла на меня зеленые глаза.
Рыжая и еще две Кошки, которые пропалывали кусочек огорода, сразу же все поняли. Они подбежали ко мне, помогли мне встать, и я прислонилась к дощатой стене старого загона. Мне было то очень жарко, то буквально через секунду начинало знобить.
Из пастушьего домика выбежала Фатия, которая почувствовала, что со мной происходит.
Она положила руку мне на плечо:
– Мы с тобой, Лу.
Я попыталась улыбнуться, но получилась только мученическая гримаса.
Конечно, мне было страшно, но оттого, что девушки были рядом, мне становилось спокойнее.
Вдруг я почувствовала, что внутри меня будто вращается планета, что сама я стала небом с тяжелыми тучами, из которых вот-вот польется дождь. Ребенок был на подходе. Я закричала: мой голос звучал, словно гром, который в грозу обрушивается на землю. Небеса разверзлись. Так я и родила первого ребенка: прямо в огороде, на черной земле. Младенец и сам был похож на зернышко – в нем чувствовалось живое трепещущее начало. Я вдохнула запах ребенка, а затем аромат гор, леса, людей и животных, которые когда-то жили здесь, и тут у меня в животе завертелась еще одна планета.
Я выпалила:
– Еще один, еще один ребенок.
Небеса и мое тело разверзлись во второй раз, и на темную землю упало еще одно зернышко.
Их было двое. Две планеты-близнеца.
В этот день три месяца назад я родила двоих детей.
Мальчика и девочку.
* * *
Вы пришли ко мне сегодня утром по нехоженой тропинке. Дорогу вам показал папа.
На мое тогдашнее письмо вы ответили, что готовы со мной встретиться. Но моя почта уже давно была заблокирована, и ваш ответ я так и не получила. Я знаю, что вы провели целое расследование, чтобы меня найти. Папа рассказывал, что однажды вы пришли к нам домой и спросили у папы, точно ли я его дочь. Из осторожности папа не сразу открыл вам всю правду. Он рассказал мне о вашем визите, и я поняла, кто вы такой.
Фатия была против того, чтобы вы приходили сюда.
– Он мужчина, Лу. Он ничего не поймет.
Конечно, она права: вы мужчина и к тому же немолоды. Я не знала, сможете ли вы понять семнадцатилетнюю девушку. Да и может ли вообще мужчина понять женщину?
Наконец я смогла убедить Фатию, что победить Савини и Лигу мы сможем только тогда, когда перестанем молчать.
За зиму я успела набросать план, чтобы понимать, о чем и как я буду вам рассказывать. Вы выслушали весь мой рассказ, ни разу меня не прервав, даже когда я говорила о вашей дочери. И я благодарна вам за это. Я бы и сама могла написать эту книгу, но я знаю, что никто не станет издавать произведение, созданное Кошкой. А вы человек. Вы знаете немало издателей. Быть может, среди них найдется смельчак, который решится напечатать ваш текст. Быть может, однажды этот рассказ окажется на полках книжных магазинов, а потом и в руках читателей и читательниц, которые поймут, что мы не так уж сильно отличаемся от них. Для этого и нужны книги. Чтобы открывать людям глаза, а если повезет – и сердца.
Мы скрываемся здесь, в горах. Это наша территория. Конечно, это почти ничего не значит. Мы прекрасно понимаем, что Савини до сих пор у власти, что лагеря все еще не закрыты и что приспешники Лиги не упустят возможности с нами расправиться, если найдут нас.
Вас тоже могут посадить в тюрьму или казнить без суда и следствия, если обнаружат здесь, с нами.
Вечереет. Вам пора уходить.
Но сначала я хочу познакомить с детьми. Ведь даже если, как я уже говорила, мой рассказ ничего не изменит в мире, это совершенно точно сделают мои дети.
Да, теперь вы понимаете, что я согласилась с вами встретиться ради них.
