— Ты? Да быть того не может, — сказал Франклин. — Ты места себе не будешь находить и спятишь через неделю.
— Почем тебе знать! — бросила она в ответ.
— Он прав, — согласился Шеридан. — Людям вроде меня и тебя нужно, чтобы кто-нибудь разрешил нам расслабиться, чтобы сказал: «Планета пока повращается и без вас». У нас есть обязанности, и они всегда на первом месте. Если как-то и можно расслабиться, то убедившись только, что исполнять обязанности совершенно невозможно.
Тут она подняла глаза, заметила, что за ней наблюдает Маркус, и почти застенчиво улыбнулась:
— Может ты и прав. Может, мне хочется, чтобы меня выбросило на необитаемый остров или что-нибудь в этом роде. Ну, в общем, такая вот мечта. На самом деле, работы всегда полным-полно, да и, в конце концов, часто ли наши мечты сбываются, верно?
«А действительно?», спросил он тогда самого себя.
А теперь он смотрел на нее, спящую под деревом, пока она не зашевелилась. Сейчас на ней была черная форма, такая же, как та, которую она носила во время гражданской войны. Все в ней было точно таким же, как тогда, когда он видел ее в последний раз. Но вот ее сознание… этот вопрос оставался открытым.
— Маркус?
Триста тридцать два года он ждал, когда этот голос произнесет это имя. Но этого он ей никогда не скажет. Ни за что.
— Да?
Она села и огляделась.
— Что… что случилось?
— А что последнее ты помнишь?
— Не уверена, — она медленно встала. — Я была на «Белой звезде», нас подбили. Меня здорово зацепило…
— Это было несколько недель назад, Сьюзан, — сказал Маркус. — Должно быть, когда мы грохнулись, по голове тебя треснуло сильнее, чем я думал.
— Я думала, что умираю…
— Мы все так думали, но Франклин сотворил свое обычное чудо. Я хочу сказать, ты жива, и хорошо, к чему ворошить эту тему?
— Да уж, надо думать, — она осмотрелась. — Но я все равно не могу вспомнить, что случилось. Где это мы? Как нас сюда занесло?
— Ну, мы вроде как летели на Вавилон 5 праздновать конец войны… это ведь ты помнишь, война кончилась, Шеридан стал президентом и все прочее?
— Думаю, да… это все так смутно…
— Да, у меня то же самое, кажется, мы слегка перебрали с празднованием. Неважно, мы летели назад на станцию, когда наскочили на пиратов. Выпрыгнули в обычный космос, и я еле-еле посадил нас тут, не расколошматив. Вытащил тебя и кое-что из снаряжения перед самым взрывом.
— Понимаю, — она повернулась к солнцу и сощурилась. — Признаки жизни?
— Без понятия, — ответил он. — Полагаю, нам стоит здесь осмотреться.
— Связь?
— Мы не могли послать сигнал бедствия до посадки, а корабль… что ж, сама можешь посмотреть, вряд ли мы скоро сможем отправить весточку. И если здесь вдруг и отыщется разумная жизнь, то уж передатчики на деревьях тут не растут наверняка. Нет, сейчас самое лучшее для нас — выстроить какое-никакое жилье. По крайней мере, на какое-то время мы им не нужны, война ведь закончилась и все такое.
— Возможно, — согласилась она, продолжая озираться. — Что ж, если мы собираемся осесть где-нибудь, то это подходящее место.
— Да. Прелесть, правда?
Она кивнула:
— Оно почти в точности как то место, которое я себе представляла, такое место… — она умолкла.
— Да?
«Ты говорила, место, где ты могла бы быть счастлива», подумал он. «И ты это заслужила. А может и мы оба. И, быть может, в этот раз мы найдем его».
— Ты что-то сказала?
— Неважно. Пора приниматься за работу.
— Так точно. Тогда может я поищу что-нибудь съедобное, я ведь, знаешь ли, повар хоть куда, если захочу.
Она улыбнулась и кивнула:
— Не сомневаюсь, — и неожиданно нахмурилась.
— Что такое? — спросил Маркус.
— Странно… Никак не могу избавиться от этого чувства… воспоминание… словно я сижу где-то, говорю с тобой, а ты не слушаешь.
— А, ну такое с нами частенько бывало, — как можно беспечнее ответил он, несмотря на холод, сжавший его сердце. «Пожалуйста, Господи, не дай ей вспомнить. Это все, о чем я тебя прошу, оставь ее, дай ей немного покоя».
Он не мог вздохнуть, казалось, целую вечность. А затем она посмотрела на него, рассмеялась, и все рассеялось.
— Может и так, — она пристально посмотрела на него. — Но одно я помню точно: как ты вынес меня с «Белой звезды», когда нас подбили. Ты спас мне жизнь.
