Простота Божественной природы и различия в Боге по св. Григорию Нисскому - страница 5

. Григорий с силой настаивает на том, что имена не прилагаются к Божественной природе, но именуют Бога по Его энергиям, ибо в противном случае Он оказался бы сложным: "Что же, - вопрошает он, - постановляет ли Евномий, что речения обозначают саму природу? Но тогда он утверждает, что Божественная природа есть нечто многовидное и многосоставное, являющее свою сложность в соответствии с различиями, означаемыми именами, ...следовательно, природу имена не обозначают, однако никто не дерзнет сказать, что наречение имен лишено подлинности и смысла. Итак, коль скоро имя дано, но не по природе, и коль скоро всё, что сказано в Писании, справедливо (κύριον) и соответствует тому, о чем имя сообщает, какая же останется еще причина тому, чтобы эти слова были применяемы подобающим образом к Богу Единородному иначе, чем действием примышления (του κατ επίνοιαν τρόπου)? Ибо ясно, что Божество нарицается именами (ονοματοποιειται το Θειον) в соответствии с различными энергиями, дабы мы могли понимать Того, Кто таким образом поименован" [46]. Следовательно, имена суть наименования различных энергий и в этом смысле они отличны от последних. Однако как наименования Божественных энергий имена помогают нам познавать Бога, но не Его природу.

Здесь очень важно отметить следующее: допуская, что мы умным действием именуем Бога по Его энергиям, Григорий настаивает на том, что эти имена не просто созданы нашим примышлением, но должным образом соответствуют чему-то, действительно в Боге существующему. Во всяком случае, каждое имя обозначает что-то особое в Боге, "ибо, если ни одно из имен не разумеется в особенном значении, но все они смешены между собой через слияние по значению, то было бы пустым делом употреблять для одного и того же предмета многие наименования, тогда как никакая разница не отличает по существу одних имен от других" [47]. Напротив, как раз Евномий и стремится показать, что "между различными именами не существует никакой разницы в значении" [48]. Имена позволяют выявить некоторые созерцаемые в Божественной жизни понятия [49], такие как нетленность или безначальность; они свидетельствуют о них, но не создают их; не делают нетленной божественную жизнь, но указывают, что она такова [50]. Григорий здесь различает предмет (ύποκείμενον), понятие (νόημα) и имя. "То, что Божественная жизнь беспредельна в обоих смыслах, - говорит он, - присуще предмету, но выражать, так или иначе, усматриваемые в предмете понятия зависит лишь от того имени, которым названо обозначаемое понятие... следовательно, предмет пребывает таким, как он есть, превыше всякого имени и понятия; но то, что он не есть от причины и не обратится когда-нибудь в небытие, означено примышлением данными именами" [51]. Множественностью имен мы пытаемся обнять то, что превыше познания: "...ибо мы обозначаем именами лишь вещи познаваемые - но те, которые превыше познания, их невозможно понять при помощи каких бы то ни было служащих для обозначения названий... и поскольку к ним невозможно подобрать никакого подходящего названия, способного изобразить предмет, мы пытаемся, насколько возможно, многочисленными и различными именами раскрывать гадательное понятие (υπόνοιαν), которое приходит нам о Боге" [52]. Итак, здесь Григорий как будто снова допускает, что имена помогают нам обнаружить непознаваемого Бога. Но имена в себе не обладают никакой реальностью, они не более чем знаки [53]. Даже наименование Бог обозначает не сущность Его, а одну из Его энергий, как говорит об этом сам Григорий: "И самое слово Бог, мы знаем, получило начало от назирающей Его деятельности... и таким образом познав отсюда некоторое частное действие Божеской природы, мы при помощи этого слова не достигли понимания самой сущности" [54].

Как мы могли заметить, Григорий часто говорит, размышляя об именах и их приложении к Богу, что они употребляются "κατ επίνοιαν" - по примышлению. Следует рассмотреть, что именно понимает Григорий под этим выражением. Он сам говорит об этом так: "Примышление (επίνοια) - это путь (εφοδος) к неведомому ищущего ума, который, отправляясь от ближайшего, продвигается к дальнейшему, открывая дальнейшее при помощи первичного понимания ближайшего. Итак, поняв нечто, относящееся к искомому объекту, и согласовав посредством вновь находимых понятий последующее с началом уловленного, мы доводим желаемую операцию до конца"