– Но, может быть, – умолял дон Густаво, – Хосе Игнасио сжалится над умирающим отцом, ведь он в полной мере познал, что такое страдание? Может, мой внук полетит к Хуану Карлосу?
Старый дель Вильяр готов был упасть на колени…
«Я буду всю жизнь казнить себя, если не уговорю Хосе Игнасио лететь в Майами», – горестно думала Мария. Но разговор с сыном не получился.
– Не вижу причины для поездки, – заявил Хосе Игнасио. – Я ему не друг, не сын. Я ему – никто.
– Но ведь он никогда не отказывался от тебя! – возразила Мария. – Если он, не дай Бог, и в самом деле умрет, тебя замучают угрызения совести. Ты должен его простить.
– Хуан Карлос дель Вильяр жил без меня много лет и умереть тоже может в мое отсутствие…
– Замолчи!.. – Мария не могла больше выдерживать этой жестокости со стороны сына.
Не понял ее, к сожалению, и Виктор:
– Лети к нему, лети! Ты всегда повторяешь, что этот тип – отец твоего сына.
– Но, Виктор, выслушай меня…
– Зачем! Ты все равно сделаешь по-своему! Говоришь, что любишь меня, а продолжаешь думать о дель Вильяре. Хочешь поехать, чтобы поцеловать его на прощание! Ах, как трогательно!
– Я прошу тебя поехать вместе со мной и Хосе Игнасио.
– Не собираюсь быть ширмой! – был ответ.
– Но помоги мне хотя бы убедить Хосе Игнасио отдать отцу последний долг. Ты всегда учил его поступать достойно в любой ситуации. А теперь… посмотри на себя, послушай, что ты говоришь!
– Твоего сына вообще не интересует этот человек! Хватит, перестань придумывать оправдания! Если снова хочешь быть со своим любимым, поезжай!..
Какие слова могла найти Мария, чтобы убедить безнадежного ревнивца?! А она-то думала, что покой и счастье пришли, наконец, в ее дом.
Что ж, если до этого момента Мария и сомневалась, нужно ли ей лететь в Майами, то после таких подозрений и оскорблений, услышанных от мужа, она решила, что должна непременно быть сейчас возле Хуана Карлоса. Даже если не удастся уговорить на эту поездку Хосе Игнасио.
Виктор иногда удивлялся, как одинаково смотрят на вещи его мать и жена. Вот и теперь донья Мати никак не могла поверить Виктору, что он и Хосе Игнасио не пожалели человека, попавшего в такую страшную катастрофу.
– Хуан Карлос ничего у тебя не отнимает, ты сам можешь все потерять, – ласково уговаривала она сына. – И все из-за своей беспричинной ревности!..
Но с губ Виктора слетали такие слова ненависти к бывшему сопернику, что донья Мати просто не знала, как ей быть.
– Я ни за что не отступлю, мама! – кричал Виктор, размахивая руками. – Мария не поедет к нему! Ни за что!
Придя домой и столкнувшись с Хосе Игнасио, Виктор неожиданно даже для самого себя сказал:
– Да, Хосе Игнасио, я думаю, что… тебе нужно ехать к… нему…
– И это советуешь мне ты, крестный? Ты?..
– Сделай это ради своего дедушки Густаво…
– Ни ради него, ни ради кого-либо другого из их семьи! Я ничем не обязан Хуану Карлосу, этому типу… ни любовью, ни уважением! – так и взорвался Хосе Игнасио. – Ты что, крестный, не помнишь историю моего рождения? Ведь ты был всему свидетелем. Он произвел меня на свет… по ошибке, а когда узнал, что моя мать беременна, предложил ей выход… Вообще не хотел, чтобы я появлялся…
– Так что же, ты так и не простишь его? – в раздумье глядя на Хосе Игнасио, спросил Виктор. – Когда смерть рядом?… И твоя мать… она хочет, чтобы ты поехал…
– А ты, ты сам, крестный, как считаешь?
Виктор понял в эту минуту, что от него будет в большой степени зависеть решение пасынка. И не покривил душой:
– Я хочу… Я хочу, чтобы ты поехал, но только один.
Разговор с Марией, когда она вечером вернулась с фабрики, еще более накалил и без того нелегкую обстановку в доме. Мария все еще решала, склоняясь то к одному, то к другому: ехать или нет. Вопреки логике, настроение Виктора тоже изменилось. Он уже не вспоминал, что ему говорила мать и что сам он посоветовал Хосе Игнасио. Не владея собой, ревнивец снова обрушил на жену град обвинений в измене, в том, что она любит этого подонка, жалеет его.
– Время летит, Мария! Не теряй секунд! Поезжай скорее!.. Чего ждешь? Смотри, опоздаешь!
Он рассчитывал на обратную реакцию, хотел еще и еще раз услышать о ее любви к себе, о том, что Хуан Карлос ей давно безразличен, но неожиданно Мария, холодно взглянув, согласилась:
