Что тут поднялось в суде!.. Диего, перебивая Хосе Игнасио, безобразно нападал на него, кричал, что не нуждается в его помощи, что девочку он увез тайно, что все это ложь… Председатель суда был вынужден посоветовать молодым людям договориться между собой, чтобы показания не являлись столь противоречивыми. Но Хосе Игнасио все же настоял на своей версии.
Сеньор Диего Лопес свободен, без каких-либо дополнительных условий – таково было решение суда.
Рафаэль Идальго жал руку Хосе Игнасио, говоря, что очень горд его поступком. А как гордилась Мария! Значит, после их разговора о Диего, сын все решил… Да, девочка буквально заставила его стать другим человеком.
Вскоре после суда Мария с Виктором навестили, как и собирались, чету Замбрано. Уж очень им хотелось отблагодарить стариков каким-то дорогим подарком. Но и донья Сара, и дон Абель были категорически против и попросили лишь об одном:
– Хотя бы изредка приводите к нам Марииту! Ведь у нас нет своих детей, а мы очень полюбили малютку.
– Конечно, конечно, вы очень скоро увидите ее, – пообещала Мария.
Сеньора Сара плохо слышала, и поэтому трудно было Марии объяснить ей все свои семейные перипетии. Старушку же интересовало буквально все, что касается Марииты…
«Тяжелая это судьба – одинокая старость», – думала Мария. Приехав на фабрику, она вызвала к себе в кабинет Романа и попросила как можно скорее узнать, кто владеет домом, где служат привратниками донья Сара и дон Абель.
– Я хочу купить его. Неважно, какая цена будет за него назначена.
– Ты хотела бы купить этот дом чете Замбрано? – поинтересовался кузен.
– Да, я считаю, что дон Абель и его жена заслуживают этого. Нет, Роман, это не плата за счастье: поступок этих стариков заслуживает большего. Хочу подарить им дом, в котором они служат, чтобы обеспечить их старость…
О, Роман узнавал прежнюю Марию!.. Ее доброту, сострадание ближним. Он всегда был уверен, что, несмотря на внешний лоск, богатые туалеты, роскошный дом, Мария-труженица остается в душе такой, какой была когда-то на ранчо, и здесь, в Мехико, когда только начинала делать свои первые шаги по пути к славе и успеху.
Дон Густаво позвонил Хуану Карлосу, желая сообщить ему, что малютка Мариита наконец нашлась.
– Отец, но ведь ты ничего не говорил мне о ее исчезновении…
– Я не хотел тебя расстраивать. Ведь Лорена намеревалась ее убить. Хосе Игнасио помешал этому, ранив ее из пистолета…
– Боже мой, сколько несчастий произошло, а ты в ответ на мои звонки всегда уверял, что все в порядке.
– Ты бы ничем не мог помочь…
– Скажи, Лорену арестовали?
– Нет. Полиция продолжает поиски. Но хорошо, хоть твою внучку нашли. Если бы ты видел, как счастлив Хосе Игнасио! Он буквально не отходит от девочки. Сам ее кормит из соски. Да и Мария теперь может быть спокойна и счастлива, ведь она недавно вышла замуж… – дон Густаво осекся, поняв, что нечаянно сказал лишнее.
– Только не это! Она вышла замуж за учителя?. Не молчи! Скажи! – требовал Хуан Карлос.
– Да…
– Но, она не может быть счастлива с Виктором Карено! Я знаю!
– Однако это так, сынок.
– Нет, не могу поверить! Я должен сам в этом убедиться! Мне надо посмотреть в ее глаза! Я еду в Мехико, отец. Сейчас же выезжаю!..
Дон Густаво не мог простить себе такой оплошности, но Флоренсия сказала, что рано или поздно Хуан Карлос все равно бы узнал о замужестве Марии, так что не стоит слишком беспокоиться.
– Да, пожалуй, ты права. Я только не понимаю, зачем он сюда едет!
Открыв дверь дону Густаво и увидев его бледное, искаженное болью лицо, Мария в испуге отпрянула.
– Что с вами, дон Густаво? Что случилось?
– Я пришел тебя просить Мария, чтобы ты… поехала в Майами. Сделай мне это одолжение. Хуан Карлос умирает… Он ехал в аэропорт и попал в аварию. Я совершил непростительную глупость… Сказал ему, что ты вышла замуж. Он был в отчаянии, хотел приехать, чтобы увидеть тебя… Я убеждал его не делать этого… Сейчас он в бреду повторяет только одно: «Мария!» Ты должна поехать, дочка.
– Да?..
Что она могла ответить ему, отцу, просящему о последней, может быть, милости для своего сына? Случись это раньше, Мария, конечно, полетела бы. Но теперь она замужем. И Виктор, скорее всего, никогда не поймет ее поступка, решись она на это: он всегда, всю жизнь ревновал ее к Хуану Карлосу.
