В дальнем конце помещения, у камина размером с мою спальню, в котором горел скромных размеров костер, но в котором можно было бы целиком зажарить быка, чтобы накормить рыцарей и сквайров, стоял человек, одетый в то, что я сначала принял за белый лабораторный халат. Вероятно, это и есть…
— Профессор Густибус? Привет, я Бобби Доллар. Эди Парментер должна была предупредить, что я приеду.
Он аккуратно засунул закладку в тяжелую книгу и положил ее так, что у меня было время разглядеть его. Густибус оказался одним из интереснейших людей из всех, с кем я встречался в последнее время (конечно, если не считать Ада, где совершенно свое понятие «интересности»). Высокий и худощавый, и, если уж речь зашла о фильмах ужасов от «Хаммера», слегка похожий на Кристофера Ли в зрелые годы, если говорить о строении черепа. Его длинные седые волосы были убраны в «конский хвост», а подбородок покрывала реденькая седая борода.
Густибус поглядел мимо меня, на дверь, где стояла в ожидании старая женщина.
— Благодарю тебя, Сестра, — сказал он голосом актера из программы «Мировые шедевры театра», растягивая гласные и подчеркивая согласные.
— Сестра? — спросил я. — Она ваша сестра?
Она выглядела достаточно старой, чтобы приходиться ему бабушкой, не то, что сестрой.
Он холодно улыбнулся.
— Нет. Сестра Филотея — монахиня. Была монахиней. Это… сложный вопрос. Для всех них.
В качестве продолжения странной фразы он протянул мне бледную худощавую руку.
— Я профессор Карл Густибус. А вы — Долориэль. Я очень долго ждал встречи с вами.
Прошло секунды полторы, пока до меня дошел смысл его слов. Когда дошло, по воздействию это было сравнимо с тем ударом, который Лысый Бандит залепил мне в солнечное сплетение.
— Дол… Долориэль? Простите, но меня зовут Бобби Доллар…
— Да, мистер Доллар, я знаю.
На его лице была все та же легкая улыбка, но глаза его были холодны и далеки, как звезды в ночном небе.
— Но знаю и другое ваше имя. А также подозреваю, по какой причине вы пришли сюда. В последнее время у вас возникли некоторые неприятности с парнями с Небес, не так ли? Маленькие… неприятности.
Улыбка исчезла.
— Или, зная, по крайней мере, некоторых из участников, мне бы следовало назвать это большими неприятностями?
Я понятия не имел, что ответить, да и не понимал, надо ли это делать. Поэтому схватился за пистолет.
Я навел бельгийский пистолет ему на грудь. В голове завывал сигнал тревоги, говоря мне, что я попался в ловушку, как самый зеленый новичок изо всех ангелов, какого только посылали искать носилки для нимба в первую ночь в Кэмп Зион.
— Прошу прощения, но кто ты, на хрен, такой и откуда ты все это знаешь? — спросил я. Боюсь, привычного спокойствия и самообладания сейчас мне не хватало, так что, если соберетесь писать мою биографию, найдите слова поприличнее.
Густибус не отшатнулся и не испугался, но по его виду было понятно, что он воспринял угрозу всерьез. Хоть какое-то облегчение. Добрая половина ублюдков, на которых я наставлял пистолет в последнее время, обычно совершенно не беспокоились. Обычное дело, если сталкиваешься с демонами и безумцами.
— Будьте добры, направьте это в другую сторону, — сказал он. — Здесь нет надобности в таком.
— Спрашиваю еще раз. Откуда ты знаешь мое имя?
— Я знаю множество имен. Это мой хлеб.
Он показал на книги, покрывающие стены и столы, тысячи книг, будто морские птицы, рассевшиеся на утесах.
— Я своего рода исследователь, мистер Доллар. Такой же исследователь, как ваш друг мистер Носеда, который так интересуется всем, чем заняты адские силы. Разница в том, что я посвятил свою жизнь изучению Небес и того, кто правит там.
Он знает обо мне и знает о Джордже Инфосвине. Что же это за человек? Я никак не мог понять этого, но и не мог махать на него пистолетом, раз уж он не делает ничего плохого. К сожалению, нет способа убрать пистолет обратно так, чтобы это выглядело круто. Так что я просто щелкнул предохранителем и убрал пистолет в карман.
— О'кей. Говорите дальше.
— Я уже некоторое время хотел встретиться с вами, если честно. Когда Эди сказала, что вы хотите задать вопросы, что ж, это судьба, решил я.
