- Чего ты орешь? - спросил Алик, спокойно спросил, негромко.
Но сообразительный Надир сразу утих, заговорил нормальным голосом:
- А ты не знаешь?
- Знаю. Но кричать зачем? На весь двор вас слышно. Сестра перестала плакать и начала торопливо прибирать со стола.
- Не суетись, - остановил ее Алик, - я ухожу.
- Куда ты? - какой, оказывается, приветливый голос у Надира, когда старается. - Поговорить же надо.
Не ответив ему, Алик спросил у сестры, во сколько уезжает на работу Фариз.
- Рано.
Ответ ее возмутил Надира:
- Тебя спрашивают во сколько, то есть в котором часу? А ты: "рано",скривив лицо, он передразнил жену.
- Откуда я знаю, когда он уезжает. Что, я слежу за ним, что ли? Часов в шесть, наверно.
Алик пошел к двери. Надир попытался остановить его, но безуспешно... Так и не стерев с лица мыльную пену, он проводил Алика до подворотни, той самой, где семь лет назад чуть не был заколот кухонным ножом.
_Ты меня пойми, - торопливым шепотом объяснял он Алику,-она весь день плачет. А что я могу сделать? Я врач, сам понимаешь... Свидетелей у нее нет... Никто ничего не видел, только дети. А кто им поверит... Правильно я говорю? -он поймал Алика за рукав рубашки. - Официальным путем тут ничего не добьешься, я точно знаю. А она ничего понимать не хочет. Заладила одно и тоже: "Он меня толкнул, он меня толкнул". Ну, что теперь делать? Избить его, что ли? Я этого не могу... Я не...
- Ладно, - прервал его Алик. - Спать пора... Надир с готовностью умолк; он оставался у ворот до тех пор, пока Алик, поравнявшись с акацией, не свернул за угол.
Кем он там в Дивичах работал, никто не знал. Жена его Халида всю войну очень дружила с сестрой, вместе работали на швейной фабрике. Старшего сына она па весь день оставляла у них; с тех пор он и получил прозвище Друг: шага без племянника не делал. Но при этом умудрился где-то туберкулез легких подхватить. Если бы Фариза, как нефтяника с образованием, не демобилизовали из армии одним из первых, конечно же Друг долго бы не протянул.
Первое, что сделал Фариз, - это обменял квартиру, перетащил семью на второй этаж. А маленький Марат с матерью и пишущей машинкой перешли в их квартиру на первом. За приплату, конечно.
Халида продолжала дружить с сестрой и после войны; Фариз тоже сблизился с Надиром...
К Фаризу Алик претензий не имел. Это был человек семейный, солидный. Разожгут во дворе мангал, сделают шашлык, на две семьи, пообедают вместе, и все: он с женой и сыном - домой. А Надир - нет, ему обязательно надо еще погулять. Не мог остановиться. На всю ночь уходил. Вот и пришлось вмешаться.
Да, очень дружили две семьи. И вдруг разом все кончилось: и семейные шашлыки, и совместные поездки на море, и общие друзья...
Он даже у сестры спрашивал: может, случилось что-нибудь? Не натворил ли чего Надир? Но сестра и сама ничего понять не могла: дружба прервалась без всяких причин... Только Друг продолжал бегать к племяннику, не спрашивая разрешения родителей.
Надиру на все это было начхать, но сестра очень переживала. Все же не один год дружила с Халидой. Еще в школе вместе учились. А главное, никак не могла уяснить, в чем причина разрыва?
И только спустя годы все выяснилось. Халида сама кому-то проболталась, что отдалились они от соседей без каких-либо особых причин; Фариз перешел на новую работу и решил заодно поменять друзей и знакомых - вот и все.
С тех пор с соседями он только здоровался. Причем глядя куда-то вдаль. Кивнет, проходя мимо, и больше ни слова - будто они все перестали для него существовать.
В Дивичи его послали большим начальником - по Халиде видно, командует двором, как хочет. А от маленького Изика вообще житья нет - каждый день что-нибудь новое придумывает.
Может, Фариз и не знает обо всем этом, человек он занятой. Но если так, почему сестру толкнул? Ну любит сына, понятное дело, кто не любит своих детей? Но как можно из-за мальчишки поднять руку на взрослую женщину? Теперь-то ясно, что она ни в чем не виновата. Наоборот, спасибо заслужила. Что же он в Дивичах своих творит, если даже здесь ни в чем не повинных людей обижает.
