— Томас! — снова закричала она, садясь в кровати.
Окна ее спальни были широко открыты, холодный ночной ветер шевелил занавески.
Где сиделки? Где Джейсон?
Все оставили ее — в комнате никого не было.
Воздух, врывавшийся в спальню через открытые окна, холодил щеки. Почему окна в комнате больной распахнуты настежь? Они что — хотят убить ее?
От нового порыва ветра дверь спальни широко распахнулась. Джейн подскочила в кровати. Теперь ветер продувал комнату насквозь. В дверном проеме показался чей-то неясный силуэт, подобный сгустку дыма.
Томас! На нем было то же тёмное пальто и шляпа, как в тот день, когда она впервые увидела его. И в руках у него была та же трость с набалдашником в виде головы змеи.
— Томас! — пробормотала пораженная Джейн. — А я думала, что ты умер.
Он слабо улыбнулся. Какой он худой, какой болезненный у него вид! Он подошел к кровати, тяжело опираясь на палку.
Вдруг глаза Томаса расширились от ужаса, и он высоко занес свою палку, словно для того, чтобы отогнать кого-то. Голова его откинулась назад, как будто невидимый противник ударил его в челюсть. Раздался ужасный треск.
Джейн отчаянно закричала. Кто-то сломал ему шею! Какая-то невидимая злая сила!
Томас упал на пол. Джейн выпрыгнула из кровати и заключила мужа в объятия.
— Томас! Нет! — воскликнула она.
Она принялась укачивать его, как младенца, только тут заметила, что он был легким, как пушинка.
— Нет! Не-е-ет!
Прислонившись к мужу щекой, Джейн почувствовала, что от него исходит смертельный холод. Ее слезы бежали по его ледяному лицу и превращались в кусочки льда.
Он попытался что-то проговорить.
Джейн прижала ухо к его губам.
— Что? Что ты хочешь сказать, Томас? — спрашивала она.
Что он пытается довести до ее сознания?
И вдруг она услышала его голос. Шепот, похожий на легкое дуновение ветерка.
— Ты… в ужасной… опасности! — выдохнул он.
Джейн почувствовала леденящий душу ужас.
— Какой опасности? — спросила она.
Тело Томаса стало таять в ее руках, и спустя несколько мгновений она поняла, что держит в объятиях воздух.
Наверное, она громко закричала, потому что в спальню немедленно вбежали сиделки.
— Зачем вы встали? — воскликнула толстая сиделка.
— И открыли окна? — завизжала худая. — Наверное, вы хотите покончить с собой! А обвинят в этом нас!
Сиделки подняли ее и уложили обратно в постель. Зубы Джейн отчаянно дрожали.
Она была в опасности. Так сказал Томас, и она верила ему.
Но от кого ей грозит опасность? Откуда ждать удара?
«Не засыпай, — приказала она себе. — Ты должна быть начеку, всегда готова к бою».
Но она так устала! Какая слабость! Джейн не заметила, как глаза ее сами собой закрылись.
Когда молодая женщина проснулась, комната была залита ярким солнечным светом. Сейчас она чувствовала себя еще хуже, будучи даже не в силах повернуться в постели.
Доктор Пирс снова влил ей в рот какое-то лекарство, и Джейн мгновенно заснула.
Открыв глаза, Джейн поняла, что снова наступила ночь. Несмотря на то, что окна на этот раз были плотно закрыты, в спальне было так же холодно, как в ту ночь, когда ее посетил призрак Томаса. Слышался монотонный шум дождя.
Ветви вишневого дерева стучали по стене дома, и от этого звука Джейн вдруг стало страшно.
— Джейсон? — в надежде позвала она.
Никакого ответа. Ее снова оставили одну.
Джейн трясло от холода и страха. Она обхватила руками колени, пытаясь унять дрожь.
«Нужно встать», — сказала она себе, но холод; казалось, сковал тело. Любое напряжение лишь усиливало дрожь.
Тем не менее она все-таки заставила себя сесть и спустить ноги с кровати. Когда голые ступни Джейн коснулись пола, она ахнула от неожиданности. Ноги ее стали худыми, как спички, и удивительно, что они держат ее.
Медленно-медленно она подошла к своему столу, тяжело и прерывисто дыша.
Получилось! Джейн схватилась за край стола, тяжело опустилась на стул и уронила голову на руки. Она чувствовала полное изнеможение от сделанных усилий.
Спустя мгновение силы вернулись к ней. Джейн подняла голову и посмотрела на себя в зеркале. Сердце ее отчаянно забилось. У нее не было лица!
Вдруг она поняла, что произошло, и засмеялась. Служанки вынесли из спальни зеркало, и на его месте остался лишь темный прямоугольник. «Наверное, они не хотели, чтобы я видела себя, подумала Джейн. — Я выгляжу ужасно».
