Она встала, зацепившись, как слепая, за стол, на котором стоял канделябр со свечами, выглядевшими так, будто их никогда не зажигали.
— И что, скажи-ка, пожалуйста, ради Бога, что ты делаешь?
Сердце Элейн стукнулось о ребра корсета. Она повернулась к двери, схватившись за столик, чтобы удержать равновесие. Канделябр опасно покачнулся, находясь тревожно близко от края.
Хэтти держала серебряный поднос, на котором до этого приносила завтрак. Позади нее Элейн разглядела темный коридор — очевидное доказательство того, что жизнь не ограничивалась четырьмя стенами ее спальни.
В мутных глазах старухи загорелся огонек подозрения.
— Я говорила тебе, чтобы ты писала. Переписывала Божьи слова, чтобы уберечься от дьявола.
Хэтти закрыла дверь.
— Ты была плохой девочкой, но старая Хэтти поможет тебе. Иди и преклони колени в молитве перед Господом. Я не позволю дьяволу забрать твою душу.
Элейн прохромала к нужному месту и опустилась на колени. Тусклое распятие взирало на ее неуклюжие телодвижения.
Господи…
Ни одна молитва не приходила на ум. Элейн облизала губы.
— Молись, девочка, разве я не сказала тебе молиться?
Хэтти поставила поднос на стол и черно-белым вихрем закружила вокруг Элейн. Голову отдернули назад, подбородок оказался зафиксирован на уровне костлявой белой груди.
— Ты — девочка старой Хэтти. — Элейн старалась не двигаться, чтобы лишний раз не колыхать дурной запах изо рта, сконцентрировавшись вместо этого на куске вяленого мяса, прилипшему к испачканному переднику старухи. — Старая Хэтти не позволит тебе погубить себя.
Элейн резко отпустили.
— Сейчас же склони свою голову и закрой глаза.
Темнота.
Холод.
Элейн вздрогнула.
Без предупреждения горячая жидкость полилась на губы и подбородок. Она отдернулась назад, машинально раскрыв глаза.
— Нет, малышка, закрой глаза. Молитва — вот что тебе нужно, и это то, что ты сделаешь. Теперь открой рот. Я не уйду до тех пор, пока дьявол не покинет твое тело. Завтра ты снова будешь девочкой Хэтти. Я не дам лорду забрать тебя.
Завтра.
Удивительная надежда выросла внутри Элейн.
Она закрыла глаза и открыла рот.
Завтрашним утром она проснется на выглаженных простынях. Она и Мэтью будут жевать круассаны от фирмы «Сара Ли» и пить крепкий, горячий кофе. Они заскочат в автобус и будут толкаться в утренней давке.
Обжигающий суп полился в рот, Элейн автоматически сглотнула.
Мэтью выйдет на Мичиган-авеню, Элейн — на Рэндольф, где так трудно переходить улицу перед спешащими автомобилями.
Кусок хлеба протолкнули между зубов.
Все это сумасшествие.
Она и Мэтью часто шутили о том, чтобы перебраться в пригород, дабы избежать городской сутолоки.
Хрупкий край фарфора прижался к губам, стремительно вливая тепловатый чай.
Все это совершенно, совершенно нормально в своем абсолютном безумии.
Элейн почувствовала, как ее ягодицы взорвались от боли.
— Ах, девочка, похоже, ты решила проваляться весь день! И ты не закрыла драпировки на кровати, смотри, простудишься и умрешь! Кроме того, о чем ты думала, сбросив с себя ночной чепец? Ты спишь, словно эти язычники, сассенахи! Поднимайся сейчас же. Я не позволю тебе соблазнять дьявола своей ленью.
Чтобы сесть прямо, Элейн пришлось выпутаться из вороха скользких простыней.
Бледный пасмурный свет струился сквозь стекла балконной двери. Женская вариация Бела Лугоши нависла над кроватью, прижимая к груди мятую белую одежду.
Элейн моргнула. Всего секунду назад она рассказывала Мэтью о том безумном сне, перенесшем ее в девятнадцатый век, как вдруг стул, на котором она сидела, взорвался. Она все еще ощущала запах их совместного завтрака — аромат крепкого горячего кофе и круассанов, только что из духовки Сары Ли. На глазах Элейн выступили слезы, когда она поняла, что завтрак с мужем — просто сон, а сейчас она вернулась в настоящую действительность.
Хэтти замахнулась, готовясь к следующему удару.
— Подымайся, я сказала!
Смятение Элейн, только что обнаружившей себя опять не в своем времени, растворилось в волне нарастающего гнева. Вчера она была слишком сбита с толку, чтобы защититься против тирании старухи. Но сегодня все по-другому. Больше она не потерпит никакого физического насилия.