И тогда, постепенно, Эдуард Иванович Горшков не свое, чужое дело начал упорно подгонять под свое. Под то, которое ему по силам.
Начал отметать, отрезать, отрубать все, что так или иначе ему мешало. Смотреть и не видеть. Слушать и не слышать. «Брак? Какой брак? Никакого брака не было».
«Зачем ворошить?» — тревожился Борис Иванович Андрюшечкин.
Правильно, Горшков и не ворошил. Совсем даже не ворошил. Очень старался не ворошить.
И получалось в конце концов, что интересы Андрюшечкина, Редькина, с одной стороны, и Эдуарда Ивановича Горшкова — с другой, стали тесно, полностью совпадать. Переплетаться.
Тем было удобно не входить в подробности, и Горшкова это вполне устраивало. Чем проще, тем лучше.
Те, отвлекая от себя внимание, громко требовали: «Держи вора!» И Горшков только этим и занимался. Ничем больше.
И потому логикой общих целей, логикой общих интересов Борис Иванович Андрюшечкин, Вячеслав Матвеевич Редькин и старший следователь Воркутинского ГОВД, майор милиции Эдуард Иванович Горшков становились постепенно единомышленниками в этом общем для них деле.
Я бы даже сказал: единомышленниками и соучастниками.
— На ошибках учатся, — говорил нам тогда, в Москве, заместитель прокурора Коми АССР Владимир Ильич Лукин. — Теперь уж мы учтем все требования суда, наведем порядок, организуем дело как надо, можете не сомневаться.
Позже я узнал, что это означает: организовать дело как надо.
Операция была задумана и выполнена по всем канонам детективного жанра.
Самолет из Воркуты прибыл на московский аэродром Шереметьево в час ночи.
У трапа пассажиры сели в автобус, который доставит их к зданию аэровокзала.
На полпути автобус неожиданно остановился.
— Проверка документов, — объявила дежурная. Ее сопровождал мужчина в штатском.
Паспорт одного из пассажиров мужчину сильно заинтересовал. Возвращая его владельцу, он подал условный знак другому, тоже одетому в штатское.
Пассажир, однако, ничего этого не заметил. С женой он следовал в город Грозный к теще. Собирались провести у нее отпуск. Самолет в Грозный вылетал в восемь часов утра из аэропорта Внуково.
На стоянке такси к супругам подошел тот, кому был сделан условный знак.
— В город не подвезете? — вежливо осведомился он. — Очень спешу.
— Пожалуйста, — пригласила жена пассажира. — Места хватит всем.
В машине она обратилась к мужу.
— Послушай, — сказала, — до нашего самолета еще шесть часов. Давай заедем к друзьям. Перекусим и чуть-чуть отдохнем.
— Ну что ж, — согласился муж, — давай заедем.
— Стоп, — приказал шоферу тот, кто сел с ними в машину, и предъявил удостоверение. — Следуйте на Петровку, тридцать восемь.
— Да кто вы такой? — изумилась жена пассажира.
— Из группы захвата. Вы задержаны.
На Петровке супругов поджидал воркутинский следователь С. В. Шарый. Теперь, после суда, уже не Э. И. Горшков, а он руководил следствием по делу Фирсова, Томковича и шабашников.
— Эх, Фирсов, Фирсов, — сказал пассажиру, задержанному группой захвата, следователь С. В. Шарый. — Эх, Эвир Дмитриевич! Я же вам разрешил отлучиться из Воркуты без права остановки в Москве. А вы как себя ведете? Будем оформлять протокол.
— А меня за что задержали? — спросила жена Фирсова. — Какое право имели?
— Этого требовали интересы операции, — объяснил жене Фирсова следователь С. В. Шарый.
Время от времени я звонил в Прокуратуру РСФСР начальнику отдела по надзору за следствием в органах МВД Виктору Николаевичу Макарову и спрашивал его, что с воркутинским делом. Как оно продвигается.
— Продвигается, — бодро отвечал мне Виктор Николаевич. — Дело перспективное.
Только теперь я узнал в полной мере, как продвигалось это дело. Какие оно приняло размеры и какие масштабы. Операция в аэропорту Шереметьево — пустяк, мелочь, один из второстепенных эпизодов.
Приказом МВД Коми АССР создана следственно-оперативная группа из трех человек. Руководитель — С. В. Шарый. Планы расследования систематически обсуждаются на совещании у самого прокурора Коми АССР В. В. Морозова и у его заместителя В. И. Лукина.
Скоро, однако, приходят к выводу, что трех человек мало. Старший следователь Главного следственного управления МВД СССР А. Д. Мартынов на очередном совещании предлагает группу значительно расширить. Предложение его принимается. Теперь дело ведут уже 6 следователей и 4 сотрудника ОБХСС.
