И только когда раввин начал объяснять гостям смысл хупы, сказав, что белый свадебный балдахин символизирует новый дом, который новобрачные будут строить вместе, что он призван защищать и укрывать их от внешнего мира, но открыт с четырех сторон для друзей и членов семьи, Брук расплакалась — это была ее любимая часть свадебной церемонии. Когда на свадьбах доходило до хупы, Джулиан и Брук, держась за руки, обменивались такими же взглядами, как сейчас Трент и Ферн. А теперь она сидит одна, не в силах отрицать очевидное: квартира на Таймс-сквер давно перестала быть домом, где что-то теплится, а они с мужем неудержимо движутся к тому, чтобы пополнить статистику его мамаши.
Во время приема одна из подруг Ферн прильнула к своему бойфренду и что-то прошептала ему на ухо, отчего глаза у него сделались квадратными. Девушка энергично кивнула, Брук стало интересно, о чем они секретничают, но молодой человек вдруг подошел к ее креслу, галантно подал руку и спросил, не желает ли она потанцевать. Пригласил из жалости. Брук и сама часто заставляла Джулиана приглашать на танец женщин, оказавшихся на свадьбе в одиночестве, считая, что тем это понравится. Теперь же, узнав наличном опыте, каково получать подобную милостыню, она поклялась больше так не делать. Она рассыпалась в благодарностях, но танцевать отказалась, сказав — ей бы лучше таблеточку эдвила. С видимым облегчением кавалер отступил, и вскоре Брук снова направилась в туалет, готовая просидеть там до конца жизни.
Она посмотрела на часы — было без пятнадцати десять — и решила: если Олтеры останутся дольше одиннадцати, она вызовет такси. Выскользнув в холл, где гуляли сквозняки и, к счастью, не было ни души, Брук проверила телефон. Ни звонков, ни сообщений, хотя Джулиан уже должен быть дома. Брук прикинула, что он сейчас делает, забрал ли Уолтера у парня, который за ним присматривал. Наверняка хозяин и спаниель сидят сейчас рядышком на диване. Или он поехал сначала в студию? Брук не хотелось возвращаться в зал, поэтому она принялась расхаживать по коридору, открыв сначала Facebook, а потом на всякий случай отыскав телефон местной службы вызова такси. Когда развлечения и предлоги для отсутствия кончились, она опустила телефон в сумочку, скрестила обнаженные руки на груди и медленно побрела туда, где звучала музыка.
На плечо легла чья-то рука, и Брук, еще не обернувшись и не услышав ни звука, сразу поняла, что это ее муж.
— Ру? — вопросительно произнес Джулиан, не будучи уверен, как она отреагирует.
Брук не сразу оглянулась — она заволновалась: вдруг ошиблась, вдруг это не он, но когда все же обернулась, на нее налетел такой ураган эмоций, что она едва удержалась на ногах. Перед ней стоял ее муж в своем единственном костюме и улыбался скромно и неуверенно. В его глазах читалось: «Пожалуйста, обними меня!». И несмотря на все, что произошло, на океан, разделявший их долгие две недели, Брук ничего больше так не хотела. Она не могла отрицать невольную глубокую радость, поднявшуюся в ней при встрече с Джулианом.
Бросившись в его объятия, она почти полминуты не могла вымолвить ни слова. Джулиан был теплым, и запах у него был правильный, и обнял он ее так крепко, что она заплакала.
— Надеюсь, это от радости?
Брук вытерла щеки, зная, что тушь потекла, но нимало об этом не заботясь.
— От радости, от облегчения и много еще от чего.
Когда они наконец разомкнули объятия, она заметила, что на ногах у Джулиана кроссовки.
Он поймал ее взгляд.
— Забыл взять парадные туфли, — слегка пожал он плечами и указал на свои волосы: — А уж на голове что творится, лучше не смотреть.
Брук прижалась к мужу и поцеловала его снова. Все было хорошо, совсем как прежде! Полагалось сердиться, но она была безумно счастлива видеть мужа…
— Никто не заметит. Все будут в восторге, что ты приехал.
— Пойдем отыщем Трента и Ферн, а потом поговорим наедине.
То, как он это сказал, вдруг успокоило Брук. Муж был рядом, он взял на себя инициативу, и она с удовольствием подчинилась. Он провел ее по коридору, где прогуливались несколько пар, которые уставились на них, только что глаза не протирая, и среди них были Айзек со своей Сюзанной, как удовольствием отметила Брук.
