– Ты останешься здесь и выпьешь свой кофе, – сердито бросила Франсуаза.
– Где ты была весь вечер? – обиженно спросила Мари-Тереза, когда они отъехали от ресторана. – Ты же обещала прийти в девять.
Жаннет включила фары и вклинилась в поток машин, не обращая внимания на визг тормозов и гудки у себя за спиной. Она выехала в левый ряд, свернула налево у ресторана, так и не включив сигнал поворота, чтобы успеть до того, как зажжется красный свет. Включив третью скорость, она поехала вверх по бульвару на скорости шестьдесят километров.
– Ты здорово на взводе, – заметила Мари-Тереза. – Ведешь машину, как итальянка.
Жаннет промолчала. Она включила радио, и маленькая машина наполнилась звуками музыки.
– Знаешь, как обслуживает Сами, – сказала Мари-Тереза. – Я выпила столько кока-колы, что, наверное, неделю буду писать коричневым. – Она достала пачку сигарет, прикурила две сигареты и протянула одну Жаннет. – Ты так и не сказала, где была.
– Я же говорила, что собираюсь в контору повидать Иоганна, – ответила Жаннет.
– Контора закрывается в шесть. А в ресторан ты явилась в одиннадцать.
– Ты хуже легавого, – разозлилась Жаннет. Она остановилась на красный свет и взглянула на подругу. На лице Мари-Терезы было обиженное выражение. Жаннет затянулась сигаретой и переключила скорость, увидев, что зажегся зеленый свет. – Если хочешь знать правду, я в лифте встретила Жака Шарелли, и мы поехали к нему. Мари-Тереза была шокирована.
– Как ты можешь, Жаннет? Разве он не ходил у твоей матери в… – Она не закончила.
– Любовниках? – засмеялась Жаннет. – Разумеется. И не он один. Были и другие. Так какая разница?
– Ну ты даешь! – заметила Мари-Тереза. – Это он дал тебе кокаин?
– Ага.
– Ну и как? – спросила Мари-Тереза. – Я в жизни не пробовала коку.
– Я тоже до сегодняшнего вечера, – ответила Жаннет. – Но это просто чудо. Улетаешь в небеса!
– А он знал, что ты еще не нюхала?
– Нет, конечно. Я и не собиралась ему рассказывать. Вела себя так, как будто употребляю днем и ночью. Посмотрела, как это делает он, и собезьянничала. Между прочим, мне кажется, что он дал мне кокаин, только чтобы избавиться от меня. Боялся, что проторчу у него всю ночь. – Она посмотрела на Мари-Терезу, по щекам которой текли слезы. – В чем дело, черт побери?
– Не понимаю тебя, Жаннет, – шмыгнула носом ее подруга. – Я тебя люблю и не могу заниматься любовью ни с кем, кроме тебя. Ты тоже говоришь, что любишь меня, а трахаешься с каждым встречным и поперечным.
– Сколько раз мне повторять, что это разные вещи? – раздраженно спросила Жаннет. – Заниматься любовью и трахаться это не одно и то же.
– Для меня – одно и то же, – возразила Мари-Тереза. – Мы были вместе. Доставляли друг другу удовольствие. Но мне не нравится, когда ты приходишь ко мне из чьей-то постели только потому, что тебе все мало.
Теперь Жаннет разозлилась всерьез.
– Если так, может, я отвезу тебя домой?
– Наверное, так будет лучше, – обиженно ответила Мари-Тереза.
Они не сказали больше ни слова, пока Жаннет ехала к дому подруги. Мари-Тереза немного посидела молча, а потом сказала:
– Я тебя люблю. Но ты всегда найдешь способ сделать мне больно.
Жаннет молча смотрела перед собой.
– Я тут ни при чем, – бросила она наконец. – Ты сама ищешь повода пострадать. И в следующий раз, если не хочешь слышать правду, не задавай вопросов.
Мари-Тереза вышла из машины. Она взглянула на Жаннет.
– Завтра, когда мы встретимся в университете, я буду чувствовать себя лучше.
– Ты меня завтра не увидишь.
– Почему?
– Потому что я в это проклятое место больше ходить не собираюсь. С завтрашнего утра я работаю в конторе.
– О, нет, Жаннет, – со слезами в голосе пролепетали Мари-Тереза. – Что я буду делать, если не смогу каждый день тебя видеть?
– Привыкнешь. Пора уже тебе вырасти, – отрезала Жаннет. Она протянула руку, захлопнула дверцу машины и тронулась с места, оставив Мари-Терезу на углу улицы.
– Глупая гусыня, – сердито пробормотала она себе под нос. На какое-то мгновение ей захотелось вернуться назад, в ресторан. Там всегда кто-нибудь отыщется. Но потом она передумала. Хватит ей на сегодня мужиков с их жестокостью. Сейчас ей нужна женская мягкость и чувственность. Она резко нажала на тормоз, дала задний ход и подъехала к Мари-Терезе, которая все еще стояла на углу и плакала.
