— Простите?..
— Ваш магазин — настоящий остров сокровищ. Только не в море, а в горах.
— Спасибо.
«И ты тоже — сокровище», — подумал Макс. Яркие волосы, яркие глаза, яркая улыбка — удивительно сексуальная женщина. Она не пялилась на него во все глаза, как та брюнетка, но ее взгляд обещал: «Я удивлю тебя».
— Вы из Джорджии? — спросила Лейн, слегка приподняв левую бровь.
— Угадали.
— Я хорошо разбираюсь в произношении. У вашей матери скоро день рождения?
— Она перестала их отмечать лет десять назад. Теперь мы называем этот день просто «днем Марлен».
— Умная женщина. Эти стаканы поступили к нам совсем недавно. Нечасто встретишь полный набор из шести предметов в идеальном состоянии. Если возьмете его целиком, сделаю скидку.
Он снова взял стакан, но продолжал смотреть на нее.
— Торговаться можно?
— Нужно. — Она подошла ближе, взяла второй стакан и посмотрела на ярлычок, приклеенный к донышку. — Как видите, один стакан стоит пятьдесят долларов, но если возьмете набор целиком, это будет стоить двести семьдесят пять.
— Не подумайте ничего плохого, но мне очень нравится запах ваших духов. — «Есть ароматы, которых ты не замечаешь, пока они не схватят тебя за горло», — добавил он про себя. — Отличный товар. Двести двадцать пять.
Лейн никогда в жизни не флиртовала с покупателя ми, но против воли повернулась к нему, оказавшись чуть ближе, чем требовала ситуация, посмотрела в его опасные глаза и улыбнулась.
— Спасибо. Я рада, что вам понравилось. Двести шестьдесят. Это мое последнее слово.
— Отправьте их в Саванну и поужинайте со мной. Это тоже мое последнее слово.
Сколько лет прошло с тех пор, как она в последний раз ощущала жар в крови?
— Насчет отправки договорились. Я, пожалуй, выпью с вами, а насчет ужина не обещаю. Соглашайтесь. Это хорошее предложение.
— Ну что ж, и на том спасибо. В семь часов подойдет? В «Путнике» неплохой бар.
— Вы правы. В семь подойдет. Как предпочитаете платить?
Он вынул кредитную карточку и протянул Лейн.
— «Макс Гэннон», — прочитала она. — Просто Макс? Не Максуэлл, не Максимилиан, не Максфилд?
— Просто Макс, — очень решительно ответил он.
— Ладно, просто Макс. — Лейн прошла за стойку и положила на нее анкету для доставки. — Пожалуйста, заполните форму. Мы отправим товар сегодня днем.
— Очень удобно. — Он наклонился над стойкой и заполнил анкету. — Теперь вы знаете мое имя. А как зовут вас?
— Тавиш. Лейн Тавиш.
Он слегка улыбнулся и поднял взгляд.
— Просто Лейн? Не Илейн? Она и глазом не моргнула.
— Просто Лейн. — Она пробила чек и протянула ему красивую подарочную открытку из золотой фольги. — Если захотите что-нибудь написать матери, мы вложим открытку в коробку и сделаем подарочную упаковку.
Тут прозвенел звонок, и в магазин вошли Двойняшки.
— Лейн, дорогая! — Карла устремилась прямиком к стойке. — Как вы себя чувствуете?
— Нормально. Абсолютно нормально. Сейчас я к вам подойду.
— Мы ужасно волновались, правда, Дарла?
— Ужасно.
— И совершенно напрасно. — Лейн едва не ударилась в панику. Разговор с Максом заставил ее забыть о бедном Вилли. — Сейчас я закончу и подойду к вам, — повторила она.
— Не торопитесь. — Карла наклонила голову и заглянула в анкету для доставки. — О, Саванна! Наша Лейн может гордиться тем, как она обслуживает покупателей, — сказала она Максу.
— Совершенно с вами согласен. А видеть вас, леди, это двойное удовольствие.
Обе дружно вспыхнули.
— Мистер Гэннон, вот ваша карточка и чек.
— Спасибо, мисс Тавиш.
— Надеюсь, подарок понравится вашей матушке.
— Не сомневаюсь. — Он улыбнулся Лейн глазами, а потом повернулся к Двойняшкам: — До свидания, леди.
Все три женщины долго в молчании смотрели ему вслед. Наконец Карла тяжело вздохнула и просто сказала:
— Ах, как жаль…
Улыбка исчезла с лица Макса, едва он вышел на улицу. «Мне нечего стыдиться, — сказал он себе. — Здоровый одинокий мужчина имеет полное право выпить с привлекательной женщиной в конце трудового дня».
Да, стыдиться было нечего. Лгать, притворяться, кривить душой и морочить людям голову — все это часть его работы. Тем более что он ей не лгал… пока. Он солжет ей только в том случае, если она причастна к этому. Ну а если она действительно причастна, то не большая ложь — пустяк по сравнению с тем, что ей предстоит.
