– Я не могу ее застелить, – сказала медсестра. – Простыни заперты.
Я не стал с ней разговаривать.
– Деньги в кармане, – обратился я к привратнику. – Карман застегнут на пуговицу.
Он их вытащил. Санитары стояли перед койкой, держа в руках пилотки.
– Дайте каждому по пять лир и столько же возьмите себе. Мои документы в другом кармане. Отдайте их медсестре.
Санитары откозыряли и поблагодарили.
– Счастливо, – сказал я. – Огромное вам спасибо.
Они еще раз откозыряли и вышли.
– Здесь моя медицинская карточка и история болезни, – пояснил я сестре.
Она взяла бумаги в руки и стала изучать сквозь очки. Для этого ей пришлось их развернуть.
– Вы меня поставили в тупик, – сказала она. – Я не читаю по-итальянски. И не имею права что-то делать без указания врача. – Она заплакала и сунула документы в карман передника. – Вы американец? – спросила она сквозь слезы.
– Да. Пожалуйста, положите бумаги на столик.
В палате было сумеречно и прохладно. Лежа на кровати, я видел большое зеркало в другом конце комнаты, но что в нем отражается, отсюда было не разглядеть. Привратник стоял рядом. Он был славный и весьма любезный.
– Вы можете идти, – сказал я ему. – И вы тоже, – обратился я к сестре. – Как вас зовут?
– Миссис Уокер.
– Вы можете идти, миссис Уокер. Я, пожалуй, посплю.
Я остался один. В палате было прохладно, и больницей здесь не пахло. Матрас твердый и удобный. Я лежал неподвижно, дыша почти незаметно, наслаждаясь ощущением уходящей боли. Через какое-то время мне захотелось пить, и я подергал за шнурок с колокольчиком, но никто не отозвался. Я уснул.
Проснувшись, я огляделся. Сквозь закрытые ставни пробивались солнечные лучи. Взгляд зафиксировал большой платяной шкаф, голые стены и два стула. Мои ноги в грязных бинтах торчали передо мной, как две палки. Я старался ими не шевелить. Испытывая жажду, я позвонил в колокольчик. На этот раз дверь открылась, и на пороге появилась молоденькая и хорошенькая сестра.
– Доброе утро, – сказал я.
– Доброе утро. – Она подошла к кровати. – Мы не смогли вызвать доктора. Он уехал на озеро Комо. Мы не ждали больных. А кстати, что с вами?
– Я получил ранения. Оба колена и ступни, и еще голова задета.
– Как вас зовут?
– Генри. Фредерик Генри.
– Я вас обмою. Но трогать повязки без доктора мы не можем.
– Здесь работает мисс Баркли?
– Нет. Я не знаю никого с такой фамилией.
– А кто эта женщина, которая меня принимала и расплакалась?
Сестра засмеялась.
– Миссис Уокер. У нее было ночное дежурство, а она спала, поскольку мы никого не ждали.
Пока мы беседовали, она меня раздела догола и стала обмывать, очень деликатно и ловко. Одно удовольствие. Голову она тоже обтерла, не касаясь повязки.
– Где вы получили ранения?
– На Изонцо, севернее Плавы.
– Где это?
– К северу от Гориции.
Видно было, что эти названия ей ни о чем не говорят.
– У вас сильные боли?
– Нет. Сейчас нет.
Она вставила мне в рот градусник.
– Итальянцы ставят под мышку, – не без труда выговорил я.
– Не разговаривайте.
Когда пришло время его вынуть, она поглядела температуру и встряхнула градусник.
– Какая у меня температура?
– Вам знать не полагается.
– Скажите.
– Почти нормальная.
– У меня не бывает высокой температуры. А мои ноги начинены старым железом.
– В каком смысле?
– Осколки мины, ржавые шурупы, кроватные пружины и все такое.
Она улыбнулась и покачала головой:
– Если бы в вашем теле находились посторонние предметы, это бы вызвало воспалительный процесс, и у вас бы поднялась температура.
– Что ж, – сказал я, – посмотрим, что покажет операция.
Она вышла и вскоре вернулась вместе с ночной сестрой. Вместе они застелили постель прямо подо мной. Для меня это было открытие и удивительная процедура.
– Кто тут главный?
– Мисс Ван Кампен.
– А сколько всего сестер?
– Только мы вдвоем.
– А еще будут?
– Должны приехать.
– И когда они здесь появятся?
– Не знаю. Для больного вы задаете слишком много вопросов.
– Я не болен, а ранен, – поправил я ее.
Они постелили, и теперь я лежал на свежей простынке, укрытый такой же. Миссис Уокер принесла пижамную курточку, в которую меня облачили. Теперь я был такой чистенький и одетый.
– Вы сама любезность, – сказал я. Сестра, которую звали мисс Гейдж, хихикнула. – Можно мне воды? – попросил я.
