«СП»: — А каковы, на ваш взгляд, перспективы протестного движения? В каких случаях протесты будут нарастать, в каких ослабевать?
— Протест может нарастать только в том случае, если произойдет смена лидеров протестного движения. Если со сцены уйдут те люди, которые до этого пытались этот протест возглавить. Причем возглавить во имя своих каких-то корыстных интересов. Протест будет нарастать, если к этому протестному движению примкнет реальная оппозиция. Кто бы что ни говорил, но я считаю, что серьезная ошибка Зюганова как раз в том, что он дистанцировался от этого протестного движения. Он хотел, с одной стороны, дистанцироваться от «оранжевых», которые, надо признать, имели место в этом движении. Но, с другой стороны, этих «оранжистов» там было всего 10–15 процентов. Подавляющее число протестующих — это все же люди, которые, как мне кажется, хотели бы действительно что-то изменить к лучшему в России. Но Зюганов отдал на откуп Немцову и его компании протестное движение, и это привело к тому, что произошло вчера.
«СП»: — Что делать дальше?
— Требуется серьезная разъяснительная работа среди населения, избирателей. Потому что, действительно, люди поверили в то, что их поставили перед выбором: или «оранжевая» революция и приход к власти Немцова с его компанией, или Владимир Владимирович Путин — последняя надежда всего прогрессивного человечества. Другой альтернативы они не увидели, а людям нужно объяснять. Проблема, конечно, каким образом? Я не думаю, что сейчас для оппозиции улучшится доступ к средствам массовой информации. Но надо работать. Я знаю, что после выборов у многих людей, настроенных оппозиционно, такое ощущение: ну, все кончено, полный разгром. Но есть хорошее выражение «Людей сдавшихся намного больше, чем побежденных». Так вот, если мы не признаем себя побежденными, я уверен, что мы победим. Да, надо спокойно пережить. Пережили Ельцина, переживем и Путина. Беда в том, что мы теряем тот временной интервал, который нам отпущен на реальный подъем России с колен. По-моему, сегодня, самое главное, нужно верить в Россию, работать на благо России. Просто нужно сказать себе: «Путины приходят и уходят, а Россия остается!».
Население созрело до революций
…К горькому сожалению, события, произошедшие в Приморском крае, — действия т. н. «приморских партизан», объявивших войну местной милиции, — свидетельствуют о том, что наша страна находится на краю бездны, и не дай Бог, чтобы мы в эту бездну рухнули.
Еще некоторое время назад с трудом можно было представить, что это недовольство, копившееся в обществе, выльется в таких формах, как убийство сотрудников милиции. Я категорически не согласен с утверждением, что это были некие бандиты или скинхеды, которые пытались просто завладеть оружием для того, чтобы потом расправляться с гастарбайтерами. Нет, это были молодые люди, которые подобным образом отреагировали на ситуацию, сложившуюся в нашей стране.
Сегодня Россия стоит на пороге драматических событий: в России практически отменены выборы, а то, что осталось — это пародия на выборы; в России отсутствует независимый суд; в России отсутствуют независимые средства массовой информации; и да, в России существует управляемая, или суверенная, демократия и вертикаль власти. Так вот, власть увлеклась строительством этой вертикали и забыла о том, что необходимо реагировать на запросы общества и адекватно на них отвечать. Но, к сожалению, власть напоминает мне того командира подводной лодки из анекдота и его фразу «да куда ты с подводной лодки денешься». Такое впечатление, что наше чиновничество оборзело и уже полностью утратило чувство самосохранения, оно совершенно забыло о трагических уроках начала прошлого столетия.
Я еще раз повторяю, что «приморские партизаны» — это никакие не бандиты, не отморозки, это люди, которые действительно пошли бороться за те идеи, которые они исповедовали. Да, они встали на путь террора, террора против представителей органов власти, да, они поплатились за это, в том числе своими жизнями. Я не могу их оправдывать и не могу одобрять их поступки. Они свой путь выбрали. Но в том, что власть довела их до этого, у меня нет никаких сомнений, и мне очень бы хотелось надеяться, что власть сделает хоть какие-то выводы из этой трагической ситуации.
