Вот она, знаменитая на весь мир улыбка. Молодец, Юрий: сказал-таки свое легендарное «Поехали!».
«В настоящее время руководит московским центром управления полетами». И это правильно. Такими кадрами не разбрасываются, хранить их надо как зеницу ока.
– Сынок, за стол садись. Стынет уже, – донесся из кухни мамин голос.
Хлопнула входная дверь, в прихожей завозились с ключами. Кто это может быть?
Я вышел в коридор и столкнулся лицом к лицу с отцом:
– Папа!
– Привет, сынок! Как дела?
– Все прекрасно… Папа! – Я не верил своим глазам.
Дыхание перехватило.
Такого не бывает!
Отец снял с себя армейский китель, повесил на плечики. На погонах с золотым вензелем сверкали три большие звезды. Полковник.
– Насилу вырвался. В части смотр, из штаба округа с проверкой приезжают. Мать, чем кормить будешь?
Неужели в этом будущем ему удалось победить болезнь, от которой он когда-то сгорел как свечка? Если медицинские технологии продвинулись, почему нет?
Отец мог быть добрым и строгим одновременно. Моментально вспыхивал и тут же остывал. С ним можно было поругаться и через минуту помириться.
Готов был сорваться по моему звонку в любую секунду, проехать сотни километров, чтобы помочь.
Настоящий мужик, который ничего не боялся. Мать была за ним как за каменной стеной. Он никогда не кривил душой, говорил то, что думал. Его очень любили дети. С ними он всегда находил общий язык. Всегда играл, шутил, веселился. Жаль, что мои… наши с Настей ребятишки никогда не встречались со своим настоящим дедом. Они были бы от него без ума, а он любил бы их всем сердцем.
Мы сидели за большим кухонным столом. Тихо работал телевизор, передавая новости. Солнечные лучи проникали сквозь тюлевые занавески. Аппетитно пахло борщом, свеженарезанным зеленым луком.
На блюде горкой лежали жареные пирожки с капустой. Мои любимые. Раньше я мог съесть за один присест не меньше десятка. Но сейчас они не лезли мне в рот.
Я смотрел то на отца, то на мать, чувствуя, как к горлу поднимается тугой ком, как увлажняются глаза.
Все было как в хорошем добром сне.
Будущее изменилось. И этот вариант мне нравился.
Я млел от родных голосов, меня переполняли эмоции. Понимая, что еще чуть-чуть, и окончательно разрыдаюсь, я вышел в свою комнату и лег на диван. Мне хотелось плакать. Чтобы окончательно не раскиснуть, я уткнулся в подушку.
Компьютер пискнул. На экране высветилась надпись «Видеоконференция». Пришлось вставать, тащиться к столу.
Кликнул мышкой, нажал «Запустить».
Интересно, кому я понадобился?
На плоском мониторе появилось на удивление четкое изображение собеседника. Кирилл Романович, сбрив шкиперскую бородку, стал выглядеть моложе. Или прошел какой-нибудь специальный курс? Наверняка их наука что-то придумала на этот счет.
Хочет оставаться вечно молодым.
– Вам идет, – искренно сказал я.
– Спасибо, – он слегка смутился. – У вас все в порядке, Игорь?
– Более чем, – признался я.
– Рад за вас. Думаю, это будущее гораздо комфортней. Вы славно поработали, Игорь. Благодаря вам многое изменилось. Можете собой гордиться.
– Я был не один. Мне помогали.
– Безусловно. – Кирилл Романович кивнул.
– Странно все это… Раз – и я здесь. А тут все стало другим.
– На свете масса удивительных вещей, Игорь. Все меняется. Будущее может стать другим. В вашем случае так оно и произошло. Я не зря верил в вас.
– Вы здесь за тем, чтобы наговорить мне кучу комплиментов?
Собеседник развел руками:
– От вас ничего не укроешь.
– А чего бы вы хотели? Опыт работы в Тайной канцелярии никуда не делся. Сразу начинаешь понимать, когда людям от тебя что-то нужно. Выкладывайте, зачем пожаловали.
Корректор реальности поправил несуществующий галстук:
– Скажите, Игорь, не хочется ли вам прожить еще одну жизнь? Исправить еще одну ошибку?
– Вы на что-то меня опять подбиваете? – поразился я.
Кирилл Романович рассмеялся:
– Что есть, то есть. Отлично, давайте без экивоков. Я успел хорошо изучить вас. Вы ведь неуемная натура. Вам не интересно сидеть на одном месте. Это как наркотик. Стоит попробовать, и остановиться невозможно. Снова хочется приключений. Пройдет немного времени, и вы заскучаете. Тихая, мирная жизнь приестся. Вы будете с тоской вспоминать, как сражались с врагами, раскрывали заговоры, защищали, простите уж меня за патетику, добро.
