– Даже если это вам не по душе, – добавил Семен Андреевич, угадав состояние подопечного.
Задание Круглову совершенно не нравилось, как и возложенная на его плечи основная миссия – возведение на престол Елизаветы.
Пусть это полностью соответствовало историческим реалиям, но ему вдруг захотелось послать все к такой-то матери.
Круглов успел присмотреться к цесаревне. Он с самого начала окрестил ее шалавой, да чего уж скрывать – так оно, собственно, и было.
Дочь Великого Петра прыгала из постели в постель, вела образ жизни, далекий от монашеского, и отнюдь не блистала талантами. Обычная гулящая баба, вдобавок ленивая и глуповатая, полагавшаяся исключительно на свое природное оружие – красоту, которой по меркам этого столетия она действительно не была обделена. На этом список добродетелей исчерпывался.
Став императрицей, она привела государственные дела в страшное запустение. Интересовало дщерь Петра немногое: балы и «машкерады», на которые Елизавета любила приходить в мужском платье; наряды по последней моде да фавориты. Ее министры откровенно продавались иностранным державам, получая от тех щедрые пансионы.
Даже в Семилетнюю войну Россия ввязалась исключительно по прихоти «выдающегося» государственного мужа елизаветинских времен – канцлера Бестужева, который обиделся на прусского императора за то, что тот вместо денег кормил его одними лишь «завтраками». В итоге русский солдат проливал кровь за чужие интересы. Спасибо Петру Третьему, положившему конец этому скотству. Разумеется, с рук ему такое не сошло. Приключились известные «геморроидальные колики», от которых император скоропостижно скончался.
Круглову было обидно лезть из кожи вон исключительно ради того, чтобы эта шалава воцарилась на престоле. Лично ему это никаких дивидендов не принесет. Нет, если бы он стал ее фаворитом, тогда цесаревна его точно не обделила бы (достаточно вспомнить Разумовского, камарилью Шуваловых и прочих, не столь сильно известных оглоедов, не стеснявшихся воровать из казны миллионами), но лезть к ней в койку Круглов считал ниже своего достоинства. Тем более, что большой проблемы это не составило бы, о чем недвусмысленно сообщали в своих служебных записках иноземные послы.
Тогда в его голове созрел план. Пусть Семен Андреевич продолжает считать, что его подопечный выполняет все условия договора. Зачем ему знать, что у перенесенного из двадцать первого века инвалида (который уже только за обладание здоровым телом должен целовать ноги тем, кто это устроил) появились собственные соображения на предмет, как обустроить Россию?
План оформился в тот день, когда ему на глаза попалась женщина, которая как две капли воды походила на императрицу. Вернее, это он так считал, остальные видели перед собой деревенскую Груньку – бабу гренадерского роста, схоронившую пару лет назад мужа и не успевшую за время супружества нарожать детишек.
Круглов мысленно переодел ее в роскошное платье, изменил прическу, надел на голову корону и обомлел. Сомнений быть не могло: перед ним была вылитая Анна Иоанновна, разве что не столь смуглая, ну да это дело поправимое.
Чтобы сделать Груню своей верной сообщницей, ему понадобилось всего два дня и две ночи. Несчастная женщина влюбилась в него как кошка и была готова бежать за ним хоть на край света.
Круглов нанял ей пьянчужку-учителя из немцев, который стал обучать Груню премудростям чтения, языкам и политесу. Ученица схватывала все на лету, немец не мог на нее нарадоваться. Как только необходимость в учителе отпала, Круглов отправил его на тот свет без малейших угрызений совести.
Затем стал сам рассказывать, кто есть кто в государстве Российском. Ему удалось раздобыть несколько портретных миниатюр (попросту украв), и Груня, благодаря ликам с парсун и словесным описаниям, могла опознать большинство первых людей империи. Накладки были неизбежны, но Круглов планировал обставить появление двойника Анны Иоанновны таким образом, чтобы свести их к минимуму. Наиболее подходящим казался вариант с благополучным выздоровлением государыни после тяжелой болезни. О том, что Анна Иоанновна в последние годы своей жизни будет много и тяжело болеть, Круглов помнил еще со школьных уроков истории и из прочитанных книг Пикуля. Всегда можно будет сослаться на провалы в памяти, связанные с последствиями недуга.
