И тут его осенило:
— В Африку вали!
— Что мне там делать? — изумился я.
— Это же мечта твоего детства! — засмеялся шеф. — Помнишь, мне рассказывал? Я дарю тебе твою мечту!
И он прямо из моего кабинета заказал по «трубе» на мое имя в авиакассе билет в Африку.
Шеф оторвался от трубки озадаченный:
— Они говорят, Африка большая. Называй какой-нибудь город. Я там городов не знаю.
Я вспомнил знакомый по картинкам белоснежный город в пальмах и баобабах и назвал Найроби.
Шеф выключил «трубу».
— Полетишь прямым рейсом. Вылет завтра утром. В девять сорок.
— А виза? — я хотел опустить его на землю.
— А виза через час будет, — сиял глазами шеф,— давай свой паспорт.
Я достал из сейфа и передал Адику свой загранпаспорт, по которому еще никуда не выезжал.
Адик отправил своего шофера-телохранителя и лучшего друга в какое-то частное турагентство и достал из моего холодильника бутылку американской водки «Белый орел».
Я залюбовался своим шефом. Он мне напоминал молодых, неудержимых, несгибаемых комиссаров Гражданской войны. Только вместо красных галифе, кожаной куртки и лохматой белой папахи мой шеф был одет в «жлобский прикид», как он выражался. (То есть в просторный костюм от Версаче, дополненный шелковым итальянским галстуком.) Он разлил крепкую водку по хрустальным бокалам.
— Эти жлобы-янки хотят споить нас, как споили своих индейцев. Хрен им в грызло. Они еще узнают наше крутое похмелье! Выпьем, Пимен, на дорожку! За Африку!
Через час шофер-телохранитель и его лучший друг, по прозвищу Мангуст, привез мне голубой красивый авиабилет и что-то прошептал на ухо шефу.
— Ботва! — рявкнул шеф.— Завтра к девяти утра привезешь его паспорт с визой в Пулково два!
— Есть, — по-борцовски кивнул Мангуст, бывший спецназовец, и испарился.
А мы еще пили за Африку и пели, обнявшись: «А-ах, в Африке горы вот такой вышины-ы…»
Когда литровая бутылка опустела, шеф ладонью ополоснул свое мужественное лицо:
— Хорошенького понемножку. На сегодня все.
Он опять обнял меня и загрустил. Мне впервые стало его жалко. Впервые за пять лет мне захотелось спросить, чем же все-таки занимается наша таинственная фирма, но я не успел. Шеф взял меня своей крепкой рукой за затылок, долго смотрел мне в глаза и сказал с трудом:
— Жалко…
— Чего вам жалко, шеф? — не понял я.
— Кончай, — поморщился шеф, — зови меня Адик.
— Чего вам жаль, Адик?
— Жалко, что так и не успел с тобой подружиться, Славик.
У меня защекотало в носу. Шеф впервые назвал меня по имени.
— Ботва,— хлопнул он меня по плечу,— Скоро увидимся. Ты там в Африке не затеряйся, Славик. Ты мне здесь нужен. Очень. Я такую байду задумал раскрутить… Туши лампаду…
Он полез во внутренний карман своего «жлобского прикида» и достал веер пластиковых кредитных карточек «VISA», выбрал одну, посмотрел ее зачем-то на свет и протянул мне.
— Тут десять тонн баков. Думаю, на месячишко тебе хватит?
Я отстранил его руку:
— Спасибо, шеф… Не надо, Адик.
Шеф обиделся:
— Ты чо? Я не извращенец — я на бедность не подаю. Это твои отпускные за пять лет. Это твое. Это ты сам заработал.
И он сунул кредитку в визитный карман моего «жлобского прикида».
— Как говорится, расчет окончен. Караул устал.
Он вышел из моего кабинета, громко хлопнув дверью.
Я проверил ящики моего стола. Брать из них с собой в Африку было абсолютно нечего. Я аккуратно закрыл все ящики и положил ключи в чистую пепельницу. Выставил ее на самый центр стола. На видное место. На всякий случай.
Когда я выходил из пустого уже офиса, из кабинета шефа доносился хруст разрываемых на части бумаг и его сосредоточенное пение:
А-ах, крокодилы, бегемоты,
А-ах, обезьяны, кашалоты,
А-ах, и зеленый попугай…
Только сейчас, уже подходя к своему дому, я понял, как я устал за пять лет свой кошмарной работы без единого отпуска в фирме с двусмысленным названием «Арк-Ан», то есть АРКадий АНисько — так зовут моего шефа.
У открытой двери парадной курил охранник. С парадной у нас теперь живут очень крутые люди. Им очень понравился вдруг исторический центр после Ульянок и Гражданок. Они резко повысили свой культурный уровень. Охранник покосился на меня и захлопнул парадную.
