— Что здесь происходит, Айрин?
— Ничего. То есть... — Она перевела дух. — Это представитель страхового общества, он пришел по поводу ограбления.
— Ты посылала за ним?
— Да. — Женщина сконфуженно смотрела на меня. Она лгала и просила у меня поддержки.
— Напрасно, — сказал Чалмерс. — Насколько мне известно, флорентийская шкатулка не застрахована. — В его вежливом взгляде звучал обращенный ко мне вопрос.
— Нет, — сказал я деревянным голосом. Я разозлился: миссис Чалмерс не только разрушила наши с ней отношения, но и все возможные контакты с ее мужем.
— Что ж, не будем вас больше задерживать, — сказал он. — Приношу вам извинения за допущенную миссис Чалмерс оплошность. Очень жаль, что вы зря потратили время.
Чалмерс шагнул вперед, снисходительно улыбаясь в усы. Я отступил в сторону. Он протиснулся в дверной проем, стараясь не коснуться меня. Я был плебеем, а это опасно — чего доброго, заразишься.
Остановившись по пути в университет у бензоколонки, я позвонил Нику из автомата.
— Квартира Николаса Чалмерса, — отозвался девичий голос.
— Мистер Чалмерс дома?
— Нет, его нет, — профессионально бодро зазвенел голосок. — С вами говорит его телефонная служба.
— Скажите, как я могу связаться с ним? У меня к нему важное дело.
— Я не знаю, где он, — я уловил в голосе непрофессиональную нотку беспокойства. — Вы хотите поговорить с ним по поводу пропущенных экзаменов?
— Допустим, — сказал я, не уточняя. — А вы приятельница Ника?
— Да. По правде говоря, я вовсе не из телефонной службы. Я его невеста.
— Мисс Тратвелл?
— Мы с вами знакомы?
— Пока нет. Вы сейчас у Ника?
— Да. Вы университетский советник?
— В некотором смысле да. Моя фамилия Арчер. Я сейчас выезжаю к вам, подождите меня, пожалуйста, в квартире, мисс Тратвелл. И если Ник объявится, попросите его тоже подождать, договорились?
Она сказала, что так и сделает.
— Я готова на все, лишь бы помочь Нику.
Из ее слов я понял, что Ник сейчас, как никогда, нуждается в помощи.
Университет стоял на плоскогорье в нескольких милях от города, прямо за аэропортом. Издалека расположенные подковой новые корпуса казались древними и таинственными, как Стоунхендж[3]. Январь шел к концу, и, если я не ошибался, зимняя сессия должна быть в разгаре. У студентов, которых я встречал, проезжая по городку, вид был усталый и замученный.
Я когда-то бывал в городке, но последние несколько лет не наведывался сюда. Студентов с тех пор стало гораздо больше, а на месте разбросанных там и сям коттеджей вырос лес многоэтажных домов. После Лос-Анджелеса было непривычно видеть на улицах одни молодые лица.
Ник жил в пятиэтажном доме, именовавшемся «Кэмбридж Армс». Поднявшись на лифте на пятый этаж, я тут же нашел квартиру Ника. На ее двери значился номер 51. Девушка в темном брючном костюме открыла дверь прежде, чем я успел постучать. Когда она увидела, что это всего-навсего я, глаза ее потускнели. Ее прямые светлые волосы ниспадали на плечи. На вид ей было лет двадцать.
— Ник не появлялся? — спросил я.
— К сожалению, нет. Вы мистер Арчер?
— Да.
Она испытующе посмотрела на меня, и я понял, что она старше, чем мне показалось сначала.
— Вы действительно советник, мистер Арчер?
— Я же сказал вам, в некотором смысле. Я роздал немало советов в своей жизни, но только как дилетант.
— А что вы делаете как профессионал?
Нельзя сказать, чтобы голос ее звучал недружелюбно. Взгляд у нее был открытый и беззащитный. И мне захотелось защитить ее. Таких милых девушек я уже давно не встречал.
— Если я вам откроюсь, мисс Тратвелл, вы, наверное, откажетесь со мной разговаривать.
— Вы полицейский, правда?
— В прошлом. Теперь я частный сыщик.
— Тогда вы не ошиблись. Я не желаю с вами разговаривать.
Она явно встревожилась. Зрачки ее расширились. Ноздри дрогнули. Лицо залилось краской. Она сказала:
— Это родители Ника прислали вас?
— Что вы! Они же не знают, что вы здесь. Кстати, раз уж мы разговорились, не лучше ли пройти в квартиру.
Поколебавшись немного, она все же отступила в сторону, и я вошел. Гостиная была обставлена дорого и со вкусом, но как-то уныло. Очевидно, Чалмерсы купили мебель, не советуясь с сыном. Комната выглядела такой безликой, словно Ник больше всего боялся проявить себя. На стенах не было картин. О пристрастиях хозяина свидетельствовали разве что книги в секционном шкафу, но там по преимуществу стояли учебники по политическим дисциплинам, юриспруденции, психологии и психиатрии.
