Лионелла подошла к телефону, взяла трубку и дождалась, когда ответит портье. Но, когда тот ответил, в голову пришла идея получше, не реализовать которую она не могла из-за врожденного любопытства.
— Простите, — сказала Лионелла и нажала отбой.
Спустя мгновение она уже стояла у двери, ведущей в соседний номер, взялась за ручку, и дверь вдруг распахнулась. Радость подтвердившейся догадки испортило удивление: несколько часов назад, уходя на игру, она торкнулась в эту дверь, и та была заперта.
На этот раз Лионелле было что рассказать портье. Она позвонила на ресепшен:
— Прошу зайти в триста двенадцатый.
— У вас что-то случилось? — поинтересовался портье.
— Когда придете — увидите, — ответила Лионелла.
Решив сначала дождаться портье, она все же не выдержала и вторглась в соседний номер. Смириться с банальным воровством в дорогом отеле она не могла.
В прихожей Лионелла услышала звук льющейся воды, доносившийся из ванной. Потом увидела на полу зеленый стеклярус. Следуя от фрагмента к фрагменту, добралась до двери спальни и приоткрыла ее. Там, в разобранной постели, лежал молодой мужчина, одетый в ее зеленое платье…
— Черт бы вас побрал! — воскликнула Лионелла, но тут же услышала за спиной:
— Извольте объясниться! Зачем вы пришли?
Обернувшись, она увидела Григория, который в чем мать родила стоял посреди гостиной.
— Это лучше вам объяснить, зачем ваш приятель украл у меня платье.
— Да вы рехнулись, голубушка… Или употребили наркотик?
В комнату заглянул портье:
— Дверь была открыта, я услышал громкие голоса. Что здесь случилось?
Лионелла вытянула руку и указала на голого Григория, потом на дверь спальни:
— Его друг стащил из моего номера платье!
Портье вежливо отвел глаза от Григория.
— Думаю, вам лучше одеться.
— Спасибо, что нашли время зайти… — Григорий прикрылся полотенцем, отвесил полупоклон и метнул в Лионеллу остро заточенный, внимательный взгляд: — Простите, что не в цилиндре. Поскольку я в своем номере и намеревался пойти спать, смею поинтересоваться: о каком друге вы говорите?
— Не будем терять время. — Не утруждаясь ответом, Лионелла толкнула дверь и первой вошла в спальню.
За ней в комнату проследовал Григорий, последним — портье.
— Надеюсь, платье — только предлог, чтобы попасть ко мне в номер, — начал Григорий, но, заметив в своей постели одетого в платье мужчину, осекся.
— Кто это? — растерянно произнес он.
Портье приблизился к незнакомцу и тронул за руку, затем повернул его голову, и все увидели круглое отверстие на лбу и кровавое пятно на подушке.
— Мертв…
— Да нет же… — Григорий приблизился к трупу. — Когда я уходил, его здесь не было!
— Не будем терять время, — повторила Лионелла и приказала портье: — Немедленно вызывайте полицию.
Григорий Шмельцов не находил себе места. Физически он сидел в кресле, но его руки переживали свою, отдельную жизнь. На письменном столе управляющего не осталось ни одного предмета, не побывавшего в руках Шмельцова.
— Незачем вам так волноваться, — сказал толстошеий следователь без возраста, какими бывают крупные мужчины с резкими чертами лица. Особенный, упрямый постав головы придавал ему решительный вид.
— Не трудитесь… — Шмельцов с тоской оглядел кабинет. — Мне хорошо известно: что бы я ни сказал, вы все пересобачите по-своему.
— Как вы сказали? — спросил толстошеий.
— Пересобачите.
— Ну, это как вам будет угодно…
— Что?
— Думайте, говорю, как хотите. — Следователь забрал из рук Шмельцова тяжелое пресс-папье. — Оставьте его в покое. Мы здесь в гостях. Управляющий отеля на время предоставил нам свой кабинет.
— Я все понимаю. Слава богу, не дурак… — обиженно проговорил Шмельцов.
Следователь придвинул к нему заполненный бланк протокола:
— Ознакомьтесь и распишитесь.
— У вас нет очков?
— Нет.
— Черт знает что!
— Это претензия? — следователь недовольно повел головой. — Свои нужно иметь.
— Я не рассчитывал, что этой ночью мне придется подписывать протокол.
— Кто-нибудь! — зычно рявкнул толстошеий. — Очки принесите!
В кабинет заглянул полицейский:
— У криминалистов есть лупа.
— Давайте!
Шмельцову подали лупу, и он стал придирчиво изучать протокол. Прочитав, постучал ногтем по бумаге:
