– Не в этом дело. Начальству, я думаю, на «вывод» наплевать, им «вход» подавай, и, естественно, конечный результат. Но мы таким завершением, как захват или уничтожение Абдула, превращаем всю операцию в инцидент местного значения, хотя он по своей сути гораздо шире. Я ведь сюда прибыл не из Грозного, и даже не из Москвы. Из Нью-Йорка. Потому что здесь одна из «стрелок», запущенных «Аль-Каидой» по всему свету, Старому и Новому. Но каждая «стрелка» имеет определенную цель. Строго определенную. Это не Иванушка-дурачок стрелу в болото пустил. Не наугад. Существует система, а мы сути самой системы не знаем и решаем обрубить концы, лишая таким образом себя возможности вникнуть в суть. То есть решаем конкретную небольшую задачу. Хорошую задачу, соглашусь, но чисто местную. Уровень операции региональный. А задача при этом ставится глобальная…
– Честно говоря, у меня тоже были такие мысли, – соглашается Согрин.
– Да и я сомневался, – признается Кордебалет. – Прикидывал, что тут можно наворотить. Но не нашел вариантов, при которых мы будем работать шире.
– Я думаю, теперь уже не мы одни будем работать, – решает Согрин. – И именно потому Мочилов прилетел в Грозный.
– А прокуроры уже улетать собираются. – Кордебалет сматывает антенну и смотрит, как внизу, в долине, загружается в вертолет следственная бригада из окружной прокуратуры. – Пора уже. Трупы почти все вывезены. Что им тут делать? И вертолетную площадку для группы Разина пора бы освобождать. Скоро Александр Андреич пожалуют-с…
Все частники боевых действий по уничтожению противника традиционно настороженно ведут себя в отношении сотрудников прокуратуры, разбирающихся с убитыми. Слишком часто прокуроры в последнее время стали лезть в суть боевых действий, обвиняя участников в излишнем пристрастии к применению оружия. А попробуй не примени его – очередь в спину получишь… Этих прокурорских бы в бой, тогда они по-другому петь бы стали. Там, где идет бой на выживание, там не думают о законах, там выживают сами. А чтобы самому выжить, противника приходится уничтожать. Это, к сожалению, не всем понятно.
К спецназовцам ГРУ подходит коллега, командир взвода спецназа внутренних войск.
– Разрешите обратиться, товарищ полковник.
– Садись, – показывает Согрин на соседний камень. – Есть новости?
– У нас тоже сеанс связи был. Нас снимают. Сегодня же в Ингушетию летим. Заглянул попрощаться.
– Я в курсе. Нам сообщили. Вон, уже и смена летит, – показывает полковник в небо, где под набегающими с севера облаками появилась растущая темно-серая точка.
– Ваши люди? – интересуется старший лейтенант.
– Коллеги. Они опытные ребята.
– Удачи вам и им.
– Мы тоже улетаем. С вами вместе. Прощаться будем в Грозном.
– Добро. Передайте своим, что наш наблюдатель дважды замечал на хребте, между двух кривых столбов, блики. Возможно, снег лежит, на солнце играет, возможно, бинокль или какая-то еще оптика. Для выстрела, правда, далековато.
– Спасибо. В группе подполковника Разина два хороших снайпера, если будет наблюдатель противника, они его обслужат…
Снизу, из долины, начинает подниматься, набирая высоту почти без горизонтального движения, вертолет с прокурорскими работниками. Согрин поднимается. Пора уже начинать спуск – вскоре прилетят парни из группы Разина.
* * *
– Здравствуй, Александр Андреич. С прибытием. – Согрин протягивает руку подполковнику, первым покинувшему большой транспортный вертолет, и старается при этом перекричать шум мощных винтов.
Подполковник Разин, крепко сбитый, обычно жесткий лицом человек, при виде полковника улыбается. Они симпатизируют один другому, хорошо друг друга знают и не однажды уже проводили совместные операции в составе своих групп. В том числе и в пещерах [33].
– Мне приказано передать новые инструкции, Игорь Алексеевич. И получить от тебя вводную по местному положению вещей. Где устроимся?
– Мы улетаем?
Разин кивает:
– Улетаете. Сразу же.
Согрин осматривается.
– Тогда где-нибудь в стороне от вертолета. Сильно шумит, зараза… Вводная, впрочем, небольшая. Есть тут и дополнения от наблюдателей соседей.
Полковник с подполковником отходят в сторону, устраиваются на берегу ручья, вытекающего из ельника, где шум тоже слышен, но он не так мешает разговору. Разворачивают карту.
