Он быстро опустошил магазин, и пока вытаскивал дрожащими пальцами из подсумка новый, Тунгус всё-таки отнял у него винтовку. В этот момент ветер порвал дымовую завесу и Донцов сумел разглядеть у подножия баррикады движение. Двигались вдоль мусорного отвала свои. Видимо, несколько заплутавших в пылевом облаке бойцов отряда. И это было плохо. Такой вот парадокс.
- Они стреляют в нас! – запротестовал Князев. – Свои! Отдай «винторез», Тунгус!
- Князь, твою в душу! – вдруг рявкнул Донцов. – Ты в кого стрелял?! Там же наши!
- Да, да, свои стреляют! – Князев пригнулся и закрыл руками голову. – Они всех убьют! Прячьтесь! Все прячьтесь!
- Вот угораздило! – Донцов дал Тунгусу отмашку. – Ложись!
В ту же секунду вновь началась пальба. Но теперь не успевшие уйти в деревню бойцы вели огонь не по баррикаде, а по укрытию разведчиков. И как им объяснить, что вышла ошибка, Донцов не представлял. Связь не работала, а орать – себе дороже, ведь придётся снимать противогаз. Основная часть пыльцы клубилась и плясала над деревней, но и здесь, над шоссе у края Леса её хватало, чтобы заполучить тяжелое отравление. Всё, что оставалось – смириться, подождать, когда братья по оружию настреляются, и потихоньку уползти куда подальше, на новую позицию, с которой у атакованных Князем бойцов нет «плохих ассоциаций».
- Плотно гвоздят, да, - сказал Тунгус, вручая командиру отнятую у Князева винтовку, а затем и снаряженный магазин. – Уходить надо бы.
- Так и сделаем, - Донцов пристегнул магазин и попытался разглядеть баррикаду с помощью оптического прицела. – Мы уползём по кювету до танка. Ты – дальше, до головной машины, оценишь обстановку и вернёшься. Вперёд!
Тунгус выполнил приказ Донцова без особого напряжения. Прополз до остова сгоревшей головной машины, изучил оставленные группой Кравченко следы, попытался разглядеть сквозь заросли, что происходит с авангардом – без особого успеха, и вернулся к танку. На всё про всё ушло минут пятнадцать. За это время дым и пыль почти развеялись, но легче не стало. Именно так сформулировал Тунгус, когда увидел, к чему вернулся. «Ещё не легче, однако!» Рядом с танком, на открытом и перевернутом патронном ящике лежал Донцов. Лежал без противогаза, остекленевшие глаза смотрели в тёмное небо, а из крупной дыры в виске у командира капала темная кровь. Тунгус приготовил к бою оружие, обошел ближайшие закутки, изучил следы, прислушался, но никого и ничего подозрительного не нашел, а потому какого-то определенного вывода не сделал. Признаков того, что командира достал кто-то из бандитов или своих – по трагической случайности, Тунгус не обнаружил. Зато нашел несколько других красноречивых свидетельств.
Во-первых, выстрел был сделан практически в упор – волосы на левом виске были слегка опалены, а в правом зияла огромная дыра. Во-вторых, стреляли из девятимиллиметрового оружия. И это подтверждала нестандартная гильза. Каким чудом Тунгус нашёл её среди россыпи обычных автоматных гильз, он сам не понимал. Повезло, однако.
И вот уже после этой находки, Тунгус решился сделать вывод. Неприятный вывод, но единственно верный. По всему выходило, что стрелял… Князев. То, что снайпер и его «винторез» исчезли, только подтверждало догадку Тунгуса.
Тунгус закрыл капитану глаза и уложил тело на землю. Взгляду открылось днище пустого ящика, на котором коричневой краской было намалевано неприличное слово. Причем, краска была свежая. А ещё из крышки ящика торчали гвозди. Тунгус перевернул ящик (под ним обнаружился миниатюрный стожок выпавшей соломы) и осмотрел изнутри. Ничего особенного, обычная деревянная упаковка под два патронных цинка. Но в ящике не было патронов, это точно. Не забивают патронные ящики гвоздями и не напихивают в них солому. Только если используют не по назначению. Например, для транспортировки контейнера с особо ценным «изделием».
«Получается, Донцов всё-таки нашел «изделие», но его подкараулил Князев? Придуривался снайпер, да? Изображал отравленного, а сам только и ждал момента, чтоб сбежать. А тут удалось не просто сбежать, но ещё и артефакт прихватить. Большие деньги, пожалуй. Такие большие, что командира убил. И меня убьёт, чтобы свидетелей не осталось, да. Охота, однако, будет. Кто кого».
