Но почему он спутал меня с эльфом? Ах да, в этом мире люди исключительно черные, а светлая кожа либо у гномов, либо у остроухих из Светлого Леса. Для первых я ростом не вышел, для вторых — теми самыми ушами. А так как под шапкой этого не видно, то вопрос о моей принадлежности к озвученной расе очевиден. Эх, мужички, знали бы вы, кто я на самом деле, хе-хе, давно бы уже в штаны наложили.
Значит, четверо. Хорошо, что я не успел начать действовать. И плохо, что болезнь не позволяет применять волшебство в полной мере. Ладно, справлюсь без заклинаний.
— Так что там у тебя? — Фрол не стал баловать разнообразием вопросов.
— Как же я покажу, если мне запрещено двигаться? — Ладони мои остановились на уровне груди, но уже крепко сжимали оружие.
— Ишь хитрец! А ты не дергайся, а скажи, — потребовал усатый и внимательно посмотрел на мешок. Но, не увидев опасности, расслабился.
Делаю едва заметное движение — и те, что в кустах, уже у меня на прицеле!
— Ну, это специальные штуки, позволяющие делать так… — сказал я и тут же нажал на спусковые крючки. Прятавшиеся в кустах так и не поняли, что их убило.
От внезапно раздавшегося грома широкоплечий здоровяк шлепнулся в грязь, а Фрол превратился в статую с выкатившимися на лоб глазами.
— Маг! — успел проговорить он, прежде чем пуля проделала у него во лбу маленькое, но смертельное отверстие.
Дрожащего от страха детину я не застрелил — зачем же тратить патроны, если можно размозжить башку его же дубиной?
Сергей.
Фух, допрос окончен. Я облегченно выпустил воздух из легких, возвратившись в свою комнату. Теперь скорей бы окунуться в царство грез и самому потребовать кое от кого объяснений.
С засыпанием проблем не возникло, сильные эмоциональные потрясения сделали свое дело. Не успела голова коснуться подушки, как уставший мозг моментально провалился в мир видений, и душа моя перенеслась на Землю, в родное тело.
«Здравствуй, солнышко мое темное!» — поприветствовал я свое курносенькое брехливое чудо.
«Привет, котик! — ласково промурлыкала Теона и затараторила: — А мы тут в дом бурятского шамана ходили, ну который орк. Как и предполагали, он действительно оказался проводником, представляешь? Вот только куда он запропастился, неизвестно. Зато там такая интересная картина на стене…»
«Погоди, не заговаривай мне зубы, — остановил я поток информации. — Давай-ка лучше поговорим об одной особе — такой же синекожей, длинноухой и симпатичной, как ты. Подсказка: ее имя на „Ле“ начинается, на „яра“ оканчивается, живет в пещере, на голове носит корону, откликается на „матриарх“ или „ваше величество“».
«Кажется, догадываюсь, о ком ты говоришь», — послала совсем тихонькую мысль Серая эльфийка.
«Почему ты молчала?»
«Не знаю».
«А если честно?»
«В начале знакомства я поковырялась в твоей голове и нашла крайне негативное отношение к курящим дамам и леди, имевшим уже близкие отношения с мужчинами. Таких женщин ты попросту не рассматривал в качестве потенциальных спутниц жизни. Табаком-то я не баловалась, а вот под второе условие не подходила. Соответственно ни о каком замужестве не могло быть и речи. Поэтому я солгала, опасаясь тебя потерять», — покаялась Теона.
Ну, так я и предполагал.
«Ясно. Дуреха ты моя великовозрастная. Извини, что сразу так накинулся. Я тебя люблю, и мне совершенно не важно, кто у тебя был раньше».
«Сейчас-то да, а в тот момент не знаю, чем бы у нас все закончилось».
«Хорошо, милая, понимаю и прощаю».
«Спасибо».
«Теперь-то все расскажешь?»
«Если хочешь, то да. Спрашивай».
«Ты любила его — отца Леяры? Где он в данный момент? Есть ли у тебя еще дети? И вообще, существуют ли другие моменты из твоего прошлого, о которых мне лучше узнать из твоих уст?»
Теона набрала полную грудь воздуха и начала повествование:
«После того как я остановила войну между светлыми и дроу, вместо благодарности эльфы обеих рас невзлюбили меня. Понимаю их мотивы: ведь на самом деле моей миротворческой миссии сопутствовали реки крови. Я не щадила никого. Уничтожала кланы целиком, даже если виновным в нарушении древнего закона был всего один член семьи. Да, жестоко, но, как показала практика, иным способом достичь результата не удавалось. Так требовал лазурный дракон, и мне самой тогда это тоже казалось правильным. В любом случае жертвы моих деяний пали не напрасно. С тех пор минуло уже почти два тысячелетия, и за эти годы в отношениях между старшими народами не возникало обостренных ситуаций».
