Гондола отплыла от дворца Приули.
Погода стояла скверная, с самого утра город окутал туман.
Джованни познакомился еще с одной стороной Венеции. Туман придавал городу таинственный, словно заколдованный вид. Эта странная атмосфера вполне соответствовала буре, бушевавшей в сердце Джованни.
Всю предыдущую неделю он готовился к встрече с ней. Спустя два дня после знакомства с Агостино он получил от девушки коротенькое письмецо. Джованни сразу же узнал почерк, хотя он стал размашистее и увереннее. Письмо гласило:
«Синьор астролог!
С тех пор как я вернулась с Кипра, я много слышала о Вас. Буду рада видеть Вас в числе моих гостей на балу, который я устраиваю в следующий четверг. Если я не ошибаюсь, четверг — день Юпитера. Надеюсь, это доброе предзнаменование для начала нашего знакомства. Если Вы можете составить нам компанию, приходите с наступлением ночи.
Елена Контарини».
На следующий день Джованни отослал ответ на письмо:
«Синьорина Контарини!
Я весьма польщен и благодарен Вам за любезное приглашение. Юпитер — звезда благородства и счастья, и ее день чрезвычайно благоприятен для знакомства с человеком, заслужившим, как Вы, добрую славу. Я буду рад быть Вашим гостем.
Джованни Да Скола».
Больше всего юношу беспокоило то, что Елена его узнает. Имя, которым назвался Джованни, могло скрыть его происхождение, но не лицо. У Елены вполне могли сохраниться смутные воспоминания о его внешности. Он решил, что в этом случае на людях будет все отрицать. Только наедине с Еленой признается ей, кто он на самом деле. Если в один прекрасный день так сложатся обстоятельства.
Гондола повернула в Большой канал.
Джованни почувствовал, что его сердце колотится все сильнее и сильнее. Он ждал этого почти четыре года, и теперь ему было трудно поверить, что через несколько минут он встретится с возлюбленной лицом к лицу. Ему казалось, что происходящее только сон. Главные препятствия исчезли: он стал привлекательным и образованным человеком, а Елена все еще не замужем и пригласила его к себе в дом. Но Джованни отдавал себе отчет, что самое трудное еще впереди. У этого последнего, безликого препятствия было имя: неизвестность. Джованни больше не жил воображением. Он понимал, что, возможно, будет разочарован встречей, что юная женщина, которую он едва знал, могла измениться, стать совсем другой. А если он не понравится Елене или у нее уже есть любимый? Или девушку совсем не интересует астрология, и она пригласила его только из вежливости?
Джованни ждала неизвестность, и именно поэтому внутри у него все сжималось.
Гондола медленно подплыла к палаццо Контарини, расположенному на левом берегу Большого канала в районе Сан-Самуэле. С тех пор как вернулась Елена, Джованни каждый день проплывал на лодке мимо дворца, втайне надеясь мельком увидеть ее в окне. Юноша стал свидетелем грандиозных приготовлений к званому вечеру, но своей возлюбленной так и не увидел.
Для приема Джованни надел свой лучший наряд из шелка и бархата лазурного и золотого цветов, за который отдал целое состояние в лавке известного торговца на мосту Риальто.
Гондола остановилась у входа в палаццо.
Нескончаемый поток ярко раскрашенных суденышек скользил перед открытыми настежь воротами, освещенными китайскими фонариками.
Юношу поприветствовал слуга, который спросил его имя и сверил со списком гостей, после чего указал Джованни на широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Молодая женщина помогла Джованни снять плащ, который затем повесила в гардеробной.
Юноша медленно поднялся по ступеням, его сердце колотилось как бешеное. Он слышал шум голосов и божественные звуки музыки струнного оркестра. Джованни оказался в огромном зале, освещенном теплым мерцающим светом трех сверкающих хрустальных люстр с множеством свечей. Восемь высоких окон выходили на Большой канал. Посредине зала величественная мраморная лестница вела в спальные покои. Стены помещения были затянуты красной тканью и украшены картинами. Вдоль стен стояли столы с изысканными кушаньями и напитками. В углу располагалось возвышение для пяти музыкантов, специально возведенное по такому случаю. Когда Джованни вошел в зал, там уже было около пятидесяти гостей, довольно молодых, которые оживленно беседовали.
