Джованни одолевали сомнения. Луна не выпускала руку юноши, уважая его молчание. Она знала, что на предложение предсказать судьбу трудно ответить сразу. Она сама всегда относилась к гаданию на внутренностях с некоторой опаской. Иногда видения, которые представали перед ней, были ужасающи, и девушка дорого бы дала, чтобы их избежать. Однажды Луна даже серьезно заболела, увидев страшную смерть во внутренностях цыпленка, которого принесла молодая горожанка. Некоторое время спустя женщина умерла в мучениях, рожая пятого ребенка. Правда, постепенно Луна привыкла к видениям. Она переживала их необычайно ярко в тот момент, когда рассказывала об увиденном, а затем старалась отстраниться как можно дальше, чтобы все забыть. Луна больше не задумывалась над своим даром — другие умеют ковать железо или готовить, а она вот предсказывает будущее.
Джованни очнулся от мыслей. Выдернул ладонь из руки Луны, словно давая понять, что принял решение сам, без чужой помощи. Он продолжит свой путь, и не важно, что ему нагадают. Не надо бояться. В лучшем случае слова девушки укрепят его решимость, а в худшем — он вскоре забудет и эту беззвездную ночь, и все, что скажет Луна, вглядываясь во внутренности животного.
Он кивнул девушке, давая понять, что согласен.
Луна взяла нож и вспорола зайцу брюхо. Широко развела края разреза, чтобы обнажить кишки. Внимательно вгляделась при свете костра в окровавленные внутренности. Джованни со страхом наблюдал, как глаза Луны медленно поменяли цвет, став почти красными. Девушка смотрела на вязкое месиво потрохов, но, казалось, ее взгляд устремлен далеко-далеко.
Вдруг она резко откинула голову назад, словно заметив во внутренностях нечто страшное.
— Женщина… я вижу женщину, окруженную солдатами. Она поддерживает руками большой живот. Думаю, она беременна. Огромная опасность подстерегает ее.
На несколько мгновений Луна закрыла глаза. Ее голос звучал необычно, словно принадлежал какому-то другому существу. Затем девушка снова всмотрелась в распоротое брюхо зайца.
— Вижу маленького мальчика, не старше семи или восьми лет. Он не сводит глаз с гроба, который опускают в могилу. Он сдерживает слезы и не плачет. Но ему грустно и одиноко, и вуаль печали навсегда опустилась на его сердце.
Я снова вижу лицо молодой женщины, вынашивающей ребенка. У нее очень темные волосы. Она совсем юна, но ее ум и душа глубоки и обширны. Женщина утешает маленького мальчика, хочет, чтобы печаль покинула его. Она так ласково гладит его лицо!
Казалось, Луна совсем обессилела. Она глубоко вдохнула и продолжила:
— Еще одна женщина. Постарше. Ее сердце столько страдало! Она думает о человеке, которого любит, его приговорили к ужасному наказанию. Она корит себя за то, что не помогла ему избежать страшной участи. Чувствует свою вину.
Я снова вижу ее, но она моложе, намного моложе! Как она прекрасна! Но ее сердце в смятении. Она смотрит на тело мужчины, пронзенное шпагой.
Я вижу убийцу! Это… это… ты его убил! Вижу второе тело — и этого человека тоже убил ты!
А вот и третий труп… и снова убийца ты!
Вижу испуганного человека, у него на руке шрам… ты приближаешься к нему, хочешь поразить его саблей… заносишь руку…
Все исчезло.
А теперь я вижу четырех старцев, восседающих на тронах. Там еще есть пятый трон, но он пуст. Ты стоишь, повернувшись к старцам лицом. Они ласково смотрят на тебя. На одном из них странная остроконечная шляпа, усеянная звездами, другой слеп, у третьего — длинная седая борода, а четвертый одет в белую мантию без швов. Первый старец отверз уста и говорит: «Сын мой, твое место среди нас, ибо душа твоя глубока и чиста». Второй добавляет: «Но твои руки обагрены кровью, потому что ты убьешь из ревности, страха и гнева». Я слышу, как третий произносит: «Если же ты прервешь четвертую жизнь, то сделаешь это из ненависти… и тогда душа твоя будет потеряна навсегда». Последний старец показывает на небесный свод: «Смотри, Джованни, смотри на свою трагическую и необыкновенную судьбу. Принимаешь ли ты ее?»
