Человек состоит из тела, души и духа. И если в нем превалирует жизнь телесная, то он плотской: стремится насладиться всячески телесно, поесть, попить, поспать, позагорать, покататься, побегать – то есть живет жизнью собственного тела и радуется. Есть люди душевные, которые живут для своей души: почитать, музычку послушать, с хорошим человеком побеседовать, куда-то сходить, пообщаться – душа с душой общается и радуется. И третья, самая маленькая категория людей (их вообще сейчас почти и нет на земле, по пальцам одной руки можно пересчитать) – это люди духовные, которые смысл жизни видят только в одном – в общении с Богом, а все остальное постольку поскольку, как Господь сказал: "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам".
Жизнь духовная есть общение с Истиной, которое заключается в том, что человек не живет никакой отдельной, частной, личной жизнью, его бытие полностью согласно с волей Божией: он существует ради Бога, дышит ради Бога, всего себя отдает Богу, как Церковь нас призывает: "Сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим". Вот это предание себя полностью в волю Божию, в полное, глубокое, непрестанное общение с Богом и есть духовная жизнь. Бог есть Дух, и только непрестанное общение с Богом есть жизнь духовная. Когда мы в какой-то миг (для нас-то это не миг даже, а дни и месяцы) с Богом не общаемся, то это и не является, собственно, жизнью, а прозябанием, чисто биологическим существованием нашей плоти и нашей души, которое есть и у животных. Они тоже ласку и добро понимают: собаку гладь – ей приятно, стукни – ей больно. И большинство из нас – можно сказать, все – живут вот такой жизнью.
Петр и жены-мироносицы хотя и были учениками и ученицами Христа, но в то время еще не сделались людьми духовными, поэтому их поступки после воскресения Христова с нашей точки зрения представляются странными. Но уже в Деяниях апостолов мы видим, что они стали другими людьми, и нас удивляет, как это быстро с ними произошло! Вот так и мы, если будем стремиться к духовной жизни, то тоже изменимся во всем. Не обязательно внешне; внешне мы можем совсем не измениться – мы станем другими внутренне. Мы отторгнемся от мира, от нашей плотской и душевной жизни, не будем искать счастья здесь, на земле: ни в книгах, ни в кино, ни в еде, ни в общении с родственниками, ни в еще каких-то земных стремлениях,– а постоянно будем устремляться к небу, к Богу. И если в нас произойдет этот поворот, который и называется покаянием, тогда мы узнаем, что такое духовная жизнь. А до тех пор для нас посещение храма – как посещение некоего клуба, или лекции, или еще чего-то, где мы получаем пищу для нашего ума или для нашей души, но это не всегда совпадает с общением с Богом, то есть с жизнью духовной.
Между нами и Богом стена. И говорящий, что он видит Бога, обычно лжет, потому что видеть Бога может только человек, который очистил свое сердце от греха. Поэтому путь духовный заключается в исполнении заповедей. И это исполнение заповедей Сам Христос назвал ярмом, потому что, оказывается, путь к блаженству лежит через страдания. Нужно постоянно обрекать себя на страдания. Чтобы достичь жизни духовной, нужно отрешиться от своей душевности и плотяности. Без этого невозможно: мы настолько плотские, мы настолько душевные, что это парализует нас, и ничто духовное в нас просто не может даже пошевелиться. Только изредка у нас бывает проблеск: коснется нас слегка крылом умиление или посетит скорбь истинная о Боге – но это бывает в десятые доли секунды, а в основном о чем мы плачем или о чем скорбим? О том, что у нас что-то болит, или что-то зажимает, прижимает нашу душевность, не дает всласть развернуться нашей мечтательности,– то есть у нас нет истинной скорби о Царствии Небесном. Вот в чем наша беда. А Господь не может нам дать Царствие Небесное, не может дать блаженство, коль мы его не хотим. Мы подспудно все время стараемся здесь, на земле, устроиться настолько хорошо, чтобы у нас ничего не болело, чтобы нам ничего не мешало и мы бы жили спокойно и комфортно. А дальше-то все равно смерть, и, значит, мы проблему только отодвигаем. И если бы не милость Божия, если бы не такая постоянная, отеческая забота о нас Отца Небесного, мы просто погибли бы.
