— А дальше? — поинтересовалась я. — Что я должна здесь проверять?
Толбот вскинул бровь.
— Это просто часть испытания. Ты что-нибудь унюхала?
— Ну да. Прокисшие молоко, но какое это имеет отношение к грабежу?
— Нам придется потрудиться больше, чем я предполагал. Я-то считал, у тебя имеются некоторые охотничьи навыки.
Я почувствовала прилив раздражения.
— Ясно. Теперь я поняла, чего тебе нужно. — Я снова глубоко вдохнула и задержала воздух в легких. Увы, вонь была прежней, но я заставила себя сосредоточиться. Мне не хотелось опростоволоситься в присутствии Толбота. А вдруг он решил, что я не готова к тренировкам? Лицо у меня, вероятно, посинело, отчего я только разозлилась. Я медленно выдохнула и уловила новый запашок.
— Похоже на тухлое мясо. Наверное. Какая-то гниль.
— Хорошо, — кивнул Толбот. — Вернее, наоборот, плохо.
— Если я что-то сделала неправильно, тогда покажи, как надо. Ты же должен меня научить, не забыл?
— Мы пока не на тренировке. Наше занятие начнется после проверки. Но ты действовала абсолютно верно. Сейчас объясню. Запах кислого молока означает, что в ломбарде побывало два гелала. А вонь как от тухлого мяса указывает на присутствие по меньшей мере одного акххару.
— Акх… кого?
— Акх-ха-ру, — произнес он по слогам.
Я скривилась и даже не попыталась совладать со своим ртом, чтобы произнести эту тарабарщину.
— Кстати, — сообщил Толбот. — Можешь называть их «акх» — рифмуется со словом «рак». Так проще запомнить и выговорить легче. Правда, их еще именуют вампирами.
У меня глаза на лоб полезли.
— Ты серьезно?
— Да. За исключением того, что акх — не обычный тип вампира — «я-хочу-испить-твоей-кровушки». Но нам пора убираться восвояси. Мало ли кто сюда заглянет. Не будем привлекать лишних свидетелей. Надо провести второе испытание, а потом я отвезу тебя к школьному автобусу.
— И какое же?
— Ну, скажем только: хорошо, что ты захватила кроссовки.
Спустя несколько минут
Толбот забросил рюкзак за спину, продел руки в лямки и повел меня в конец квартала. На углу он остановился и сморщил нос. Улица пустовала, если не считать старухи, сидевшей на автобусной остановке.
— Что чувствуешь?
Я принюхалась.
— Ага, опять запах прокисшего молока и тухлого мяса.
Толбот одобрительно кивнул:
— Мы идем по следу. — Он взял меня за локоть, и мы перешли дорогу. — Да, именно здесь они были. Топали на своих двоих.
— С сейфом весом в шестьсот фунтов? — недоверчиво осведомилась я.
— Демонов не стоит недооценивать, детка. В городе к гелалам отнеслись чересчур легкомысленно.
У меня забурчало в желудке. Ничего себе!
— Готова к следующей проверке?
— Ага. Можно начинать.
Толбот не отпускал мою руку, а вдобавок и притянул поближе к себе. В общем, наши тела почти соприкасались. Голову он низко нагнул, и его лицо оказалось возле моей шеи. Внезапно он глубоко вдохнул. А когда выдохнул, его дыхание защекотало мне щеку, спина мигом покрылась пупырышками гусиной кожи.
— Ты мои волосы нюхаешь? — спросила я хриплым от смущения голосом.
— Запоминаю твой запах. А ты должна запомнить мой — на случай, если придется действовать врозь.
— Чего? — Я едва не рассмеялась, поскольку сразу представила себя в роли полицейской собаки-ищейки.
Толбот крепко прижал меня к себе, и мои губы практически уперлись ему в плечо. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание. Понятно, мятная жвачка, свежие опилки… и что-то еще. Последний аромат я бы ни за что не уловила, если бы не мой чуть заспанный волчий нюх. Запах был такой же, как у моей собаки Дейзи после того, как она целое утро валялась на солнышке у нас на заднем дворе. Раньше он казался мне не слишком приятным, особенно когда Дейзи пыталась устроиться на моей кровати. Однако сейчас при воспоминании о ее нежном прикосновении мне взгрустнулось.
— У тебя — розмарин и лимон, — произнес Толбот. Мы наверняка напоминали парочку. Я прямо-таки почувствовала, как его слова греют меня, будто солнечные лучи. Он дернул меня за кудряшку.
Я отступила на шаг. Как-то слишком близко я его к себе подпустила.
— У меня шампунь такой.
— Ну и отлично. Теперь ты не потеряешься в толпе. А у тебя — какие результаты?
