— Час сорок! — воскликнул Николай Иванович, — ведь это же полетное время Жан Поля! Он летел час сорок от метеостанции к аэродрому, и его часы отстали от наших тоже на час сорок! Значит, относительно аэродрома самолетное время сжалось до нуля!
— Что-то ты путаешь, Николай Иванович, — сказал Рудольф, — если бы его время сжалось до нуля, он бы прилетел как раз к началу грозы!
— Погоди, пока Жан Поль летел к нам час и сорок минут, у нас прошло уже три часа и двадцать минут, так?
— Так, но это значит, что наше время текло в два раза быстрее.
— Или его в два раза медленнее, — вставил я.
— Послушай, Жан, ты грозу видел? — спросил Рудольф.
— Да, спрашивали уже! Не видел я никакой грозы! Не было грозы на моем маршруте!
— А кто видел, куда ушла гроза, — спросил я, — в сторону берега или в океан?
Но оказалось, что никто не заметил, в какую сторону ушла эта гроза, она будто бы никуда и не уходила, просто исчезла, растаяла, она и появилась-то ниоткуда.
Я вспомнил неожиданную реакцию кота Васьки, который вдруг, ни с того ни с сего, убежал со стоянки. Если бы гроза подходила к острову, он бы заранее начал проявлять беспокойство, и только потом, когда в воздухе запахло дождем, убежал бы. А он среагировал так, если бы опасность возникла внезапно, вдруг.
Грозовые явления так неожиданно не возникают! Какая-то не та это была гроза, не из нашего мира. Возможно, явилась она из параллельного мира, туда же и ушла, как НЛО.
Мы запросили метеостанцию, наблюдали ли они грозу. Они ответили, что грозовая деятельность не прогнозировалась, и ни приборами, ни визуально зафиксирована не была. Потом Николай Иванович связался по радио с Александром Петровичем и попросил его собрать информацию от всех бортов, что летали сегодня в этом районе о том, наблюдали ли они грозы на локаторе. Оказалось, что в этот день ни один борт на своем локаторе гроз не наблюдал.
Мы долго еще обсуждали происшедшее, считали, строили предположения, но так ни к чему и не пришли.
— Составим подробный отчет, и пошлем в центр, — решил Николай Иванович, — пусть там научные работники разбираются.
Мы составили подробный отчет обо всем: о грозе, взявшейся неведомо откуда и неизвестно куда исчезнувшей, о застывшей молнии, о временном парадоксе, и, конечно же, о полученной от профессора Мальцева радиограмме. Прочитав внимательно отчет, Николай Иванович нахмурился и погрустнел.
— А что, если это не та радиограмма? — сказал он.
— Что значит не та? — спросил я.
— Если произошли такие парадоксы со временем, то и радиограмма могла быть отправлена еще год назад.
— Почему это год назад? — спросил Рудольф, — ведь время сдвинулось всего на час сорок минут!
Николай Иванович тяжело вздохнул.
— Все может быть, даже то, чего никогда быть не может, — философски заключил он, и медленно побрел со стоянки.
Через несколько дней из центра пришел ответ. Нам сообщали, что подготовка к поискам пропавшей экспедиции близится к завершению, полученная нами радиограмма подтвердила целесообразность проведения поисковых работ. Нас просили уже сейчас вылететь в район поисков, произвести аэрофотосъемку с одновременным измерением геомагнитных и электрических полей прибором Рудольфа.
— Что это за прибор? — спросил я.
— Да тот, что я делал для профессора, еще когда мы с ним на Севере работали, — ответил Рудольф Иванович.
— На чем пойдем? — спросил Жан Николая Ивановича. — Ли-2 еще не скоро вернется.
— Пойдем на Ан-2, сделаем пару лишних посадок, возьмем тридцать вторую машину, там дополнительные баки установлены.
В привычный, размеренный ритм жизни отряда вплелись хлопоты подготовки, наполняющие повседневность некоторой торжественностью и тревогой, все было подчинено той минуте, когда самолет с экспедицией вырулит на взлетную полосу и, покидая привычную, знакомую до мелочей обстановку, взлетит в неизвестность. И каждый шаг, ведущий к этой неизвестности, продумывался, взвешивался, расписывался до мелочей.
Нами было получено строгое указание из центра, ни в коем случае не производить посадки в долине, все измерения делать с воздуха. После проведения всех, предусмотренных программой работ, мы должны были подготовить площадку для приема самолета Ан-30 с поисковой группой, и встретить их. И уж совсем невыполнимая задача была поставлена перед нами, обеспечить посадочную площадку приводной радиостанцией. Николай Иванович негодовал:
