— Спите, работяги, отсыпаетесь! Забыли, что сегодня у профессора Мальцева день рождения!
Жан Поль открыл оба глаза, приподнялся в кровати и сказал:
— Кто это забыл? Я всё помню, но не с раннего утра же водку пить!
— А что еще делать! — прогудел Рудольф, — погода такая, что ни полетами, ни матчастью12 не займешься.
Жан Поль сел на край кровати, и натягивая рубаху, проворчал:
— И что вам не спится в такую рань. Дурной пример подаёшь, инженер!
— А я уж грешным делом думал, что у вас тут вообще сухой закон, — вставил я.
— Закон-то сухой, — ответил Рудольф, — да погода мокрая!
— В летные дни мы не употребляем, в выходные тоже, — ответил он, — а тут погода на неделю дожди зарядила, так, что по пять капель принять не грех, у нас-то и запасов выпивки не водится, вот из личных резервов выделил.
— Что я слышу, ребята! — воскликнул Жан.—У нас, оказывается, выходные дни есть?
— Ну, я имел в виду дни матчасти.
— А, понял, а то я уже на рыбалку собрался.
— А что, иди, — сказал Рудольф, — говорят, в дождь рыба хорошо клюет.
— Сам иди в такую погоду, и знаешь куда? Можешь даже лодку взять и в море выйти, а мы потом спасать тебя полетим, когда дождь кончится! Веревку брошу тебе с Як-12-го, будешь хвататься за нее как Джеймс Бонд.
— Не знаю, как там Джеймс Бонд, — сказал Рудольф Иванович, — а рассказывали мне ребята, как одна девица верхом на Як-12 каталась.
— Это, еще, каким образом? — спросил я.
— А дело было так. Работали на химии13, поля колхозные опыляли, стоит Як-12, химикатами заправляется, девушка, заправщица, сидит на фюзеляже со шлангом. Пилот в кабине, мотор работает. Дали ему отмашку, что заправка закончена, он и взлетел, а девушка слезть не успела. Когда ему по рации передали, что у него пассажир верхом на фюзеляже сидит, он аккуратненько круг сделал и сел. Девица в порядке, но страху натерпелась!
Врут, — сказал Жан, — всё врут, не может такого быть, не могла она удержаться, слетела бы к чертовой матери.
— Может и врут, — сказал Рудольф Иванович, — а может и нет, какая разница? Красиво приврать — это тоже искусство.
Из холодильника достали закуску, и на скорую руку накрыли стол, Жан Поль достал уже начатую бутылку коньяка.
— У! Да у тебя коньячок водится! — прогудел Рудольф. —Ну, наливайте, кто во что верует.
Рудольф Иванович налил себе спирт.
— Ты хотя бы разбавил, — сказал Жан.
— Ни к чему это. Разбавлять — только портить продукт.
— Ну, что, ребята, — Рудольф Иванович поднял рюмку, — за профессора Мальцева, за его скорейшее возвращение!
— Пейте скорее, — сказал Жан Поль, а то придет сейчас Николай Иванович, получим все, мало не покажется!
Мы выпили.
— А что, собственно, с экспедицией случилось? — спросил я.
Рудольф крякнул, закусив неразбавленный спирт селедкой, и сказал:
— Я с Ефимом Семеновичем Мальцевым еще с Севера знаком, он тогда занимался исследованием геомагнитных полей, а я помог ему один приборчик соорудить, институт я заканчивал по специальности прибориста. Потом вместе работали, хороший мужик, толковый.
— Послушай, Рудольф, — сказал Жан, — у тебя руки, как у боксера в перчатках, и как это ты этими руками такие тонкие вещи делаешь?
— Главное, — ответил Рудольф, — ни какого размера руки, а откуда они растут!
Рудольф Иванович, окончивший институт по специальности инженер-приборист, разбирался во всех системах самолета не хуже любого специалиста, и своими руками мог сделать практически все. Когда я слышу о немецкой аккуратности, то представляю себе Рудольфа, что бы он ни делал, он делал так, что лучше уже, пожалуй, сделать никто не сможет.
— Мы с Николаем Ивановичем, с Олегом и с Жаном, — продолжал он, — высаживали эту экспедицию на Ли-2. Жуткое место! Называют его Долиной смерти. Когда-то давно там исчез целый народ, исчез в одну ночь, будто бы его и не было. Они называли себя свангами, потомками птиц.
Это были высокие, красивые, светловолосые люди, на представителей местных племен совсем не похожи. Кто они, и откуда пришли — никто не знает, но в долине жили с незапамятных времен. Мирно жили со всеми соседями. Земледелием занимались, скотоводством, охотой, рыбу ловили. В общем, жили, как жили. Так продолжалось до тех пор, пока колонизаторы не добрались до них. Англичане на селение напали, всех уничтожили: и женщин, и стариков, и детей. У колонизаторов ружья и пушки, а у свангов только луки и стрелы, да мечи. Отступили сванги.
