Мы все тщательно перебрали все документы — карты не было.
— Ты говорил кому-нибудь о нашей находке? — спросил я Колю.
— Нет, никому не говорил. Да сюда никто и не доберется без моего вертолета.
— Но ведь можно же из долины подняться на плато?
— Можно, но зачем? Альпинисты этим маршрутом не ходят.
— Как не ходят? А та группа, которую мы снимали отсюда?
— Это последняя группа. После этого маршрут закрыли. Официально. Именно после того, как вы документы обнаружили, чтобы поменьше народу лазало вокруг пещеры.
— Но кто-то же здесь побывал! Не могла же карта сама по себе исчезнуть!
— Там, в долине, — сказал Коля, — живет какой-то монах-отшельник. Может его работа?
— Ну, так навестим этого монаха, он с людьми общается?
— Да, к нему приходят люди с различными вопросами. Говорят, он разных болезней лечит, в трудной жизненной ситуации может помочь. Слывет целителем, мудрецом, в помощи никому не отказывает. Денег не берет, только продукты, по потребностям, не больше.
— И какой же он веры, этот монах?
— Да Бог его знает! Он с представителями всех конфессий общается. Говорят, что все учения он знает одинаково хорошо. Для него, что Христос, что Магомед, что Будда — не имеет значения. Для каждого свой язык найдет. Православные называют его — Отец Петр. Ходят разговоры, будто бы это сам апостол Петр.
— Но апостола Петра распяли.
— Христа тоже распяли, а если верить найденным рукописям, то он остался жив.
— Как бы там ни было, но Петра этого надо навестить. Знаешь, где его скит находится?
— Еще бы. Сам не раз туда людей отвозил.
— Тогда не будем терять времени, отвези нас в долину, к этому святому Петру.
Мы вышли из темной пещеры. Яркий дневной свет ударил в глаза, здесь был другой мир, светлый и живой, прямо противоположный мертвому мраку подземелья.
Вертолет взлетел, развернулся над площадкой, и устремился вниз, в долину, где жил этот таинственный монах. Коля посадил Ми-восьмой на поляне, недалеко от скита — небольшого бревенчатого дома в славянском стиле. Несколько человек сидели на траве перед домом в ожидании.
— Отец Петр сейчас не принимает, — предупредили нас, — он молится.
— Мы подождем, — ответил Николай Иванович. — У нас к нему всего один вопрос.
Но долго ждать не пришлось, не успели мы подойти к дому, как монах сам вышел нам навстречу, и жестом пригласил войти. На нем была обычная полотняная рубаха, и такие же полотняные штаны. Не было у него ни бороды, характерной для православных священников, ни специфической «прически» буддийских монахов. Внешний вид его напоминал скорее крестьянина, чем священника. Да и столетним старцем он не выглядел. На вид ему было лет сорок — сорок пять.
Мы вошли, поклонились, приветствуя монаха, и остановились, не зная, как и на каком языке к нему обращаться.
— Говорите, я слушаю вас, — сказал он на русском языке.
Профессор Мальцев начал пространные рассуждения о религии, о святынях, о древних рукописях, не упоминая ни о пещере, ни о манускриптах, найденных в ней. Ведь если монах ничего об этом не знает, то стоит ли о них говорить? Но отец Петр сам начал разговор:
— Вы хотите спросить меня о тех рукописях, которые вы нашли в пещере на плато? Да, я работаю с ними. Я беру их, но потом возвращаю обратно. Там, в пещере идеальные условия для хранения древних манускриптов. Постоянная температура и влажность.
— Карта Меркатора сейчас у Вас?
— Да, и не только она. Но я уже закончил работу с ней, и могу вернуть ее прямо сейчас. Хочу вас предупредить, если собираетесь изъять документы, нужен специальный контейнер, обеспечивающий постоянную температуру и влажность. Иначе древние рукописи могут просто превратиться в прах. С самыми древними документами я работаю на месте, не выношу их из пещеры.
— Откуда Вы знаете, что мы обнаружили эти манускрипты, и с каким вопросом явились к Вам? — спросил доктор Архангельский.
Отец Петр усмехнулся:
— Видите ли, я обладаю некоторыми способностями, знаю о событиях, которые произошли, и которые должны произойти. Люди называют это ясновидением, хотя это несколько другое, но не важно. Я знаю, кто вы, и откуда пришли.
