Валерий, услышав своё имя, выглядывает из чердачного окна, а Жека из окна своей комнаты. Они переглядываются, и Валерий тут же прячется.
— Я, — кричит Жека. — Я тут.
— Это ты кормишь собак? — спрашивает тётя Саша.
— Я… Я не кормил.
— Валя! — строго говорит тётя Даша.
— Да, я забыл… наверно, это я… — говорит Жека.
— У него добрая душа, — улыбается тётя Саша. — Теперь я понимаю, кто съел эти злополучные котлеты.
Тётушки разгоняют собак. Тётя Саша выпихивает из калитки знакомую немецкую овчарку.
— Товарищ Муравей! — кричит тётя Даша проходящему мимо милиционеру. — Возьмите вашу Стрекозу!
— Плохо дело, плохо, — откликается Муравей. — Прожорлива больно. Дома весь день кормят. Всё мало. По чужим домам побирается. Пошла отсюда! Домой!
Стрекоза, поджав хвост, побежала по улице.
Муравей закурил, ухмыльнулся. К калитке подошли все тётушки.
— Племянника вашего видел. Богатырь!
— Ну да, — смеётся тётя Маша. — Косая сажень… Что вы такое говорите, товарищ Муравей, какой там богатырь.
— А то и говорю, рослый парень, эка вымахал! Для своих лет — великан!
— Что вы, что вы! — говорит тётя Саша. — Он совсем маленький.
Муравей захохотал.
— Валька-то ваш маленький?! Повыше меня будет. Где сам-то? Валерий!
Муравей посмотрел наверх.
Из чердачного окна выглянул Валерий и тут же скрылся.
Тётушки посмотрели наверх.
Из своего окна выглянул Жека, но Муравей его уже не видит.
— Хорош парень, красив, волос светлый, чистая солома.
Тётушки переглянулись, пожали плечами.
— Вы его с кем-то спутали, — говорит тётя Даша.
Муравей сердито фыркнул:
— Ничего не путаю. Сами поглядите. Валерий!
Снова на мгновение в чердачном окне появился Валерий.
— Вот он, глядите, пожалуйста.
Муравей победоносно взглянул на тётушек. Тётушки посмотрели наверх и снова увидели Жеку.
— Это вы поглядите! — говорит тётя Маша.
Муравей рассердился:
— Нечего мне глядеть! Я ещё с ума не сошёл. Пригляделись бы сами к племяннику, какой он масти. Я на зрение пока не жалуюсь.
— Вы бы лучше, товарищ Муравей, чем спорить с нами, — говорит тётя Даша, — навели порядок. Появился какой-то хулиган. Разбил в школе стекло. Гоняет по Курепке собак! Отчаянный хулиган!
— А какой он из себя? — заинтересовался Муравей.
— Большой такой! — говорит тётя Даша. — Здоровенный громила.
— От меня не уйдёт, — ворчит Муравей. — Возьмём на заметку.
И, ворча: «Плохо дело, плохо», Муравей уходит.
Жека поднялся на чердак.
Услышав чьи-то шаги на лестнице, Валерий спрятался в большом старом сундуке. Жека подошёл, открыл крышку сундука и решительно сказал:
— Валька!.. Всё. Хватит! Иди признавайся!
— Сам признавайся! — ворчит Валерий.
— Ты племянник, ты и признавайся, — сердится Жека.
Валерий встал, прошёлся по чердаку.
— Надо удирать в Москву.
— Бежим! — соглашается Жека.
— А где взять деньги на дорогу? Мама все деньги тёткам перевела.
— Мой дед через неделю обещал деньги выслать.
— Через неделю?
Валерий глазом опытного человека оглядел чердак.
— Неделю мы тут продержимся, — сказал он.
Жека посмотрел на искорёженный велосипед.
— А велосипед?
— Велосипед я починю. А ты каждый день ходи на почту!
Утро. В передней никого нет, Жека спускается по лестнице, идёт к выходу, у зеркала стоит тётя Даша.
— На тренировку? — спрашивает тётя Даша.
— На тренировку, — поспешно отвечает Жека и выходит за дверь.
— А что же ты не берёшь велосипед? — спохватилась тётя Даша.
— Ах да, извините.
Жека покорно двинулся назад.
Из кухни выходит тётя Саша. В руках у неё чайник. Из дырочек тонкими струйками льётся вода.
— Прохудился старичок! — смеётся тётя Саша.
— Выброси этот хлам, — говорит тётя Маша, появившаяся с террасы.
— Хлам! — сердится тётя Саша. — Его дядя Коля привёз из Тулы. Он же медный! Надо отнести его Ивану Максимовичу запаять, — заканчивает она.
Тётя Даша посмотрела на Жеку.
— А Валя не обидится? Он бы мог сам запаять.
— Мог бы… Конечно. Но я не обижусь. Можете отнести, — говорит Жека.
— Нет, подожди! — говорит тётя Даша. — Скажи честно, Валерий, тебе ведь хочется самому запаять чайник, верно?
Жека помялся, но, встретив взгляд тёти Даши, кивнул головой.
— Да, хочется.
— Вывод вы можете сделать сами, — говорит тётя Даша. — Если ребёнок что-то умеет, нельзя лишать его инициативы.
