Я проверил пузырь, от которого все еще несло мочой. Сев в ручей на корточках, я постарался, чтобы в пузырь попадала вода через мочеиспускательный канал и выливалась через мочеточник. Мочеточники слиплись, и вода через них практически не выходила. Дикари снова вернулись в укрытие. Я же, поднявшись метров на десять, тщательно укрыл пузырь в воде, навалив вокруг и на него массу камней, чтобы его не съели хищные рыбы или другая живность.
Вернувшись к племени, я перевернул сушившиеся ломти мяса. К чести неандертальцев у них нет понятия воровства. Не буду утверждать за всех, но в этом племени за две недели такого не наблюдал. Оставшееся мясо на крупных костях поджаривалось на углях, распространяя вокруг запах горелого. Женщины, поняв, то из остатков им ничего не светит, собирали съедобные корневища, стоя по колено в воде, другая часть рвала растения прямо на берегу. Дети бегали вокруг редких деревьев на краю поляны, переворачивая опавшую прошлогоднюю листву в поисках личинок и жуков.
Вождь протянул мне кусок ребра с остатками прожаренного мяса, видимо в благодарность за подсказку о приготовлении мяса впрок. Мяса на ребре было немного, но я не испытывал особого голода. Быстренько покончив с костью, я начал обшаривать группу скал с внешней стороны в поисках камня для рубила. Несколько камней отбраковал сразу.
Вскоре мне на глаза попался необычайно светлый камень серо-голубого цвета с вкраплениями черных точек. Сам камень был неправильной формы с изломанными краями. Первый же удар о скалу расколол его надвое. Камни с такой способностью расслаиваться мне еще не попадались.
Несколькими ударами обычного булыжника, подобранного в ручье, я попробовал отбить такой кусок, чтобы у камня был клиновидный край. Но камень кололся непредсказуемо, и в итоге у меня оказалось около пяти кусков различной величины. Один из них был самый крупный и мог служить рубилом для нарезки мяса. Самый маленький кусок размером с пачку сигарет получился обоюдоострым, ним можно выполнять более тонкую и ювелирную работу. Засунув маленький камешек в шорты, с большим куском своего рубила я подошел к вождю, чтобы узнать его мнение.
— Га, — отозвался тот, едва взглянув на камень, выражая, таким образом, негативную реакцию на мою находку.
Дикарь взял из моих рук рубило и соударил со своим, раскрошив мое рубило на несколько мелких частей. Наглядная демонстрация впечатлила — мое рубило не годилось для тяжелой работы. Но мелкий камешек мог еще пригодиться. Еще час осматривал все скалы и валуны и обломки рядом с ними, но ничего подходящего не нашел.
Когда солнце начало клониться к закату, я сходил за своим пузырем-флягой. Мелкие речные обитатели все равно добрались до него, обглодав остававшиеся кусочки мяса на мочеточниках. Следующий день пузырь снова пролежал в воде, избавляясь от мяса и запаха, пока я придумывал, как сделать тесьму для горлышка своей «фляжки». Тесьма получилась неожиданно, когда я наткнулся на дерево, стоящее на берегу озера, очень похожее на иву. Кора с ветки дерева оказалась необычайно прочной и гибкой. На третий день после многократного промывания пузыря водой, я решил закончить работу по превращение его во фляжку.
Мочеточники были связаны между собой и образовали лямку, а чуть расширенный мочеиспускательный канал стал горлышком фляжки. Первый глоток из фляжки я делал со страхом, ожидая вкуса мочи. Но воды была без запаха и примесей, холодная и очень приятная. Наполнив свою фляжку, я закрыл тесьмой горлышко и перекинул её через плечо. Минимум два литра воды теперь бултыхалось в моем сосуде, можно было наполнить его еще больше, но я боялся разрыва пузыря, не зная его прочности.
У меня было самодельное копье и фляжка, оставалось решить вопрос возврата своего меча и определиться с тем, когда уходить домой. Прямо сейчас или подождать пока племя вернется к знакомым мне местам.
