– В договоре все сказано… – обрывает его вялым голосом Гноевых.
– Вам известно, как жил потерпевший? Может, у него были враги? Ведь вы собирались за ним ухаживать.
Ответ заставил Драницу вздрогнуть.
– «Небесные дали» вообще-то не обязаны этим заниматься. На то есть специальные органы.
Холодно сказано. Сухо и даже безжалостно по отношению к покойным… А ведь сказавший эти слова – врач. Клятву когда-то давал. Как видно, забыл давно…
Задав еще несколько вопросов, Драница поднялся. Визит мало что дал. Обычная реакция обывателя на чужое несчастье.
…Алексей Иванович Гаевой вечером не выдержал. Как с цепи сорвался, покраснел и давай гавкать на подчиненных. Работайте, пробивайтесь! Короче говоря, девятый вал. Свалил с больной головы на здоровую, и все это через пень колоду, словно бы дни его отныне сочтены.
– Ни за что не поверю, что нельзя преступление раскрыть! – надрывался он. – Глядеть надо, ядреный корен! И помните: человек бывает жаден, тороплив и завистлив! Нет одинаковых людей! Все разные! И все торопятся!..
– Как голые в баню… – шепнул Скворцов, но подполковник услышал.
– Совершенно с вами согласен, товарищ Скворцов, – сказал он. – Как в баню. При этом теряют вещи и оставляют следы. Так что смотрите под ноги… И кверху заглядывайте – может, увидите. Ага… Так… Еще чего накопали?
– У них были договорные отношения с убитым, – сообщил Драница. – Ему вроде как помогли приватизировать квартиру. Подарили телевизор, доплачивали к пенсии…
– Так… – Гаевой оживился. – А сколько их там работает? Трое?… Двое носилки несут, третий – мух отгоняет? Хорошо устроились. И зацепится там не за что… Другую версию давайте! Как это?! Бытовую! Может, пил старичок?! А мы до сих пор не знаем… Как то есть нет, когда бывает сплошь да рядом?! Мне вас, что ли, учить! Дохода у них пока что не было. Это точно. А если был? Проверьте сделки по квартирам за истекший период. Думаю, с того самого момента, как они на свет появились. Дали эти синие.
– Небесные…
– Вот именно. Я и говорю… Знаете притчу о бесплатном сыре?… Так что давайте, действуйте. О каждом результате немедленно мне докладывайте. Благотворительность… Но это же сказки!.. Али-Баба какая-то! Сыр для голодного… И что, есть любители, капитан Драница?
Тот сморщил брови. Упустил момент. А Гнедой не упустил – вот что значит опыт.
– А?! Сколько у них договоров?! Можете мне сказать?!
Подчиненные не могли. Давно стемнело. Хотелось домой.
– Алексей Иваныч…
– Надо точно знать, кто, когда и на каких условиях заключил договор с этой конторой. Как это у них называется? Договор пожизненного содержания с иждивением? На вечные времена?
– На срок жизни, – поправил Скворцов.
– Так что действуйте завтра с утра. На свежую голову. Это дело там! На контроле у начальника УВД. – Гаевой показал пальцем в потолок. – И я на вас надеюсь, товарищи офицеры. Изучайте юридические особенности подобных сделок. Надо посмотреть, что из себя представляет договор. Встречайтесь со специалистами, вникайте. И докладывайте… Параллельно ведите другую версию. Пьянство. Супружеская неверность. Внебрачные дети. Либо, может, старые долги… – Гаевой поднялся из кресла. – Все свободны…
Оперативники приставили стулья на место и вышли.
Стрелки больших часов на стене в кабинете начальника полиции упирались в цифру девять.
Выходя из кабинета, Гаевой вдруг подумал о Решетилове. Лет двадцать назад тот попал на скамью подсудимых за мошенничество – тот еще махинатор был: под обещание оправдательного приговора он сдирал с клиентов приличные бабки… Теперь он прилип к этим Далям. И председатель суда Скрепкина туда же к ним затесалась. Интересная парочка получалась…
