— Надеюсь, я вам не помешал?
— Нет.
Карр уселся в кресло.
— Что вы пытались выжать из моего клиента? — спросил он.
— Вы имеете в виду Риббера?
— Конечно. Селби усмехнулся.
— Пытался применить третью степень, — сказал он.
— Я не знал, что вы сочтете это возможным, — заметил Карр.
— Я считаю возможным все, что приводит к торжеству правды.
— Судя по словам Риббера, это, скорее, искажение правды.
— Возможно. Человек пытается разгадать тайну убийства и применяет методы, которые, по его мнению, помогут отыскать истину.
— Лично мне вряд ли понравились бы подобные методы.
— Возможно, — согласился Селби.
— Послушайте, Селби. Вы прекрасный человек. Я не хочу связываться с вами, но в разговоре с Риббером вы слишком далеко зашли, сказав ему, что я позволю повесить его.
Селби удивленно поднял брови.
— Разве я ему говорил об этом?
— Так он передал ваши слова. Конечно, вы преподнесли ему это в форме притчи, но суть-то от этого не меняется.
— Напрасно вы так думаете, Карр. Я вообще не упоминал вашего имени.
— Что вы хотите узнать, скажите откровенно.
— Слушайте, Карр, — произнес Селби. — Вы представляете вашего клиента. И естественно, считаете, что он невиновен.
Карр настороженно посмотрел на прокурора.
— И что же? — спросил он.
— Тогда возникает вопрос: если не он, то кто? Я не могу поверить, что такой умный человек, как Риббер, убив, оставил на месте преступления пистолет с отпечатками пальцев.
— И я не могу, — согласился Карр.
— Значит, единственный вывод, который можно сделать, это тот, что Риббер стрелял в труп.
— Я надеялся, что вы догадаетесь об этом раньше.
— Я и догадался.
— Так вы закрываете дело? — с надеждой спросил Карр.
— Не знаю, — ответил Селби. — Мне кажется, вы упустили один очень важный факт.
— Какой именно?
— Если Риббер стрелял в труп, то зачем он это сделал? Естественно, чтобы спасти кого-то. Кто же этот неизвестный? Вероятно, истинный преступник. Следовательно, если мы сможем найти человека, которого защищает Риббер, мы найдем и убийцу.
— Понимаю, — уклончиво сказал Карр.
— Значит, — продолжал Селби, — нам надо использовать психологическую третью степень. Необходимо заставить его думать, что человек, которого он защищает, может бросить его на произвол судьбы. Я хотел, чтобы он думал, будто у нас есть новые данные.
Глаза Карра заблестели.
— Значит, новых данных вы не нашли? — спросил он. Селби засмеялся.
— Конечно нет. Мы подумали, что сможем одурачить Риббера, но вас-то одурачить не удастся, поэтому я вам все и рассказываю.
— А этот пистолет ничего не означает?
— Абсолютно ничего. Это пистолет шерифа.
— А как насчет отпечатков?
— Ну, это ерунда, — осторожно ответил Селби.
— Выходит, что это были отпечатки не Риббера?
— Нет, не его, — нерешительно сказал Селби. Карр закурил сигару. Несмотря на кажущуюся самоуверенность, он был немного смущен.
— Я думаю, — начал Селби, — мы должны как-то договориться. Карр, если ваш клиент невиновен, то в ваших же интересах сообщить нам факты.
— Естественно.
— И в интересах вашего клиента вы должны помочь нам найти человека, которого он защищает, потому что этот человек настоящий убийца.
— Понимаю.
— Если вы нам поможете, мы поймаем убийцу и закроем дело против вашего клиента.
— Что я должен сделать? — спросил Карр.
— За ночь, я думаю, мы получим еще некоторые факты, которые подействуют на Риббера. Мы не знаем, что случилось, а он знает. Если мы, располагая данными, начнем действовать, Риббер поймет, что нам многое известно, и ему придется раскрыть свои карты.
Карр молчал.
— Дальше, — продолжал Селби, — если вы сможете повидать вашего клиента, скажите ему, что уверены в его невиновности, но что он кого-то защищает. Пусть он вам расскажет.
— Зачем мне нужно, чтобы он все рассказал?
— Вы не поняли? — спокойно спросил Селби. — Тогда мы сможем прекратить дело против него.
— Если вы думаете, что он невиновен, почему хотите продолжать расследование дела, а не закрыть его?
— Мы не можем действовать таким путем. Вы разве не читали передовую «Блейд»?
Карр отрицательно покачал головой. Селби протянул ему газету.
— Вот прекрасный пример пропаганды, — сказал он. — Редактор пишет, что «Блейд» настроена против меня лишь из политических соображений, что мне иногда необычайно везет и что на примере дела Питера Риббера избирателям видно, как успешно я веду борьбу с одним из лучших адвокатов. Если мне удастся добиться осуждения Риббера, это будет означать, что мне не только везет. Если же я не справлюсь с делом, это будет свидетельствовать о моей незрелости, недостаточности опыта и о том, что графству нужен другой прокурор.
