— В этой части круга — пригородные центры, — говорил он. — Некоторыми из них мы можем пренебречь. Здесь расположен городок Эль-Бокано. Вот деревушка в горах. А здесь — две дороги, которые нам следует брать в расчет. Этот сегмент целиком представляет собой пустыню.
— В горах ведь тело не закопаешь?
— Конечно нет, — ответил Селби. — Если кто-то решил просто избавиться от трупа, достаточно отправиться по горной дороге, остановиться у ее края и сбросить его в пропасть. Но если человек решил труп закопать, то лучше всего это сделать в пустыне.
— Мне кажется, женщина тоже вполне могла бы с этим справиться, — уверенно сказала Сильвия.
— Это зависит от женщины, — возразил Селби. — Поставь себя на место убийцы с трупом в машине. Преступление тщательно обдумано. Она хочет, чтобы полиция не нашла труп. Если труп сбросить в ущелье, его обнаружат через два-три дня. А тело, зарытое в пустыне, может пролежать очень долго…
— Продолжай, Дуг.
— Машина, брошенная на дороге в пустыне, не может остаться незамеченной. Там днем и ночью не прекращается движение и кто-нибудь да обязательно обратит внимание на автомобиль, стоящий на обочине.
— Но можно и свернуть где-нибудь.
— Да, я тоже так думаю. Можно проехать на машине пару миль в сторону. Значит, около четырех миль в оба конца. Если учесть показания спидометра и наши предположения, мы попробуем оказаться в этом месте. — Он указал точку на карте.
— Дуг, — взволнованно начала Сильвия, — это единственная дорога, не имеющая ответвлений на протяжении десяти миль.
Он кивнул.
— Что ты собираешься делать?
— Заняться расследованием.
— Возьми меня с собой, Дуг!
Он набил трубку и внимательно посмотрел на Сильвию.
— Налогоплательщикам не понравится, если мы возьмем с собой репортера. По крайней мере, некоторым из них.
— Вздор! Некоторым вообще не нравится то, что вы делаете. Но ведь невозможно угодить всем, Дуг. Ну, не будь же таким консервативным!
Он улыбнулся.
— С другой стороны, мы приобретем свидетеля, вернее, очаровательную свидетельницу, на которую будет приятно взглянуть присяжным. Пожалуй, мы возьмем с собой эту симпатичную девушку, которая будет держать рот закрытым, пока мы не найдем то, что ищем.
Сильвия смущенно покраснела.
— Когда мы едем?
— Примерно через час. Если найдем тело, придется его эксгумировать, а это зрелище не из приятных.
— Я смогу это вынести, Дуг.
— Хорошо. Мы отправляемся через час. Ты хочешь, чтобы мы взяли тебя в качестве представителя «Кларион»?
— Да. Я уполномочена получать все последние новости по этому делу.
Селби усмехнулся.
— Последние новости — у «Блейд». Они там все пытаются скрывать от нас.
— А почему ты позволяешь им делать это, Дуг?
— Я ничем не могу помешать.
— Дуг, ты удивляешь меня. Позволяешь кому-то опережать себя, не пытаясь это пресечь. Почему?
— У меня как-то не было возможности влиять на это…
— Зато Ларкин получает то, что причитается тебе.
— Я знаю.
— Разве не ты звонил в Лос-Анджелес, чтобы местная полиция наблюдала за Риббером и конторой Карра?
— Это сделал шериф.
— Но это посоветовал ему ты?
— Да.
— Мы поедем в город, Дуг, и докажем им…
— Нет!
— Что — нет?
— Ничего не надо никому доказывать, Сильвия.
— Но ведь Ларкин присваивает себе твои заслуги. Он арестовал убийцу, выполнил свой долг. А тебя осуждают. Если ты что-нибудь сделаешь удачно — это заслуга Ларкина, если неудачно — ругают тебя. Мне это не нравится.
— Мне самому не нравится, — покорно сказал Селби, — но ничего сделать нельзя.
— Это ты так думаешь.
— Это правда, и ты ничего не сможешь изменить.
— Как бы я хотела встряхнуть тебя, Дуг! — взорвалась Сильвия. — Или ударить…
— Не надо. Ты можешь сломать мою трубку. Лучше я расскажу тебе кое-что. Мортон Талмен, мужчина, который был убит, связан с Питером Риббером. Они оба замешаны в воровстве в Сан-Квентине и были моряками, несколько лет назад в Шанхае вытатуировав на руках звезды. Потом они расстались, и лос-анджелесская полиция решила, что между ними что-то произошло.
— Значит, Ларкин прав?
— Таковы факты, — ответил Селби. — Ты же просила сообщить факты, не так ли.
— Да, но я бы хотела опубликовать действительные факты и показать, как Ларкин поведет себя на перекрестном допросе.
