— Гуляют в вашей гостинице?
— А где же? — удивилась Белянка и обиженно посмотрела на Ярыгина. — У нас столичный комфорт.
— Давайте тогда за комфорт, — поднимая бокал, предложил Ярыгин.
— Давайте, — решительно сказала Белянка и выпила еще бокал.
Шампанское заканчивалось. Ярыгин, достав из чемодана бутылку «Белого аиста», открыл ее и обратился к Белянке:
— Под такую закуску и коньячок не грех выпить.
— Наливай, — переходя на «ты» и подставляя охотно бокал, сразу ответила Белянка.
— За что пьем?
— За любовь! — сверкнула глазами Белянка.
— За любовь еще рано! — усмехнулся Ярыгин. — Давай выпьем…
Но Белянка его уже не слушала. Она залпом осушила бокал коньяка.
«Ничего себе баба, — думал Ярыгин. — Темп взяла больно крутой. Десять минут не прошло, даже познакомиться толком не успели, а уже за вторую бутылку принялись».
Он решил растянуть свой бокал на несколько тостов, видя, как быстро хмелеет Белянка.
— Говоришь, вся номенклатура у вас здесь гуляет, — умышленно передергивая слова, возвратился к начатому разговору Ярыгин.
— Настоящая номенклатура не здесь, а на «Белой даче» развлекается, — пьяным голосом возразила Белянка.
— А ты что, там бывала?
— Ха! — рассмеялась Белянка. — И не один раз. Старикашки там в основном собираются. На отдых из Москвы. Но все такие важные… Беседы ведут… Там от доверенных людей такое узнаешь…
Язык у Белянки начинал заплетаться. И пока Ярыгин раздумывал, наливать ли ей еще коньяка, она подставила ему бокал и требовательно сказала:
— Давай выпьем…
После очередного бокала она закурила. Глаза помутнели, и, забросив ногу на ногу, она уставилась на Ярыгина.
— Если хочешь что-то узнать, читай «Правду» и слушай «Последние известия», — пытаясь вытянуть информацию, заметил Ярыгин.
— О чем на «Белой даче» говорят, ты и от Би-би-си не услышишь, — сказала Белянка и выпустила тонкую струйку дыма в лицо Ярыгина.
— О чем же это? — тут же задал вопрос Ярыгин.
— Брежнева уже два раза с того света возвращали! — заплетающимся языком хвастливо зашептала Белянка. — А как они подготовят захват власти, то возвращать его больше не станут, останется там, куда ушел. Думаю, что не в рай!
— Ну, по пьянке чего не скажешь!
— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! Понял! — решительно возразила Белянка. — А эти все могут. И потом, что это ты все интересуешься? — запальчиво спросила она.
— Говорим, да! — с грузинским акцентом ответил Ярыгин.
— А я отвечаю, так? — засмеялась Белянка. — А потом ты куда-нибудь напишешь, а мне будут делать секир башка!
— Ладно! — успокоил ее Ярыгин. — Ничего ты мне не говорила, ничего я не слышал. И вообще, я на отдыхе.
— Жена дома, а ты на отдыхе! — забазарила неожиданно Белянка.
Она опьянела прямо на глазах. «Ни фига себе! — удивился Ярыгин. — В момент закосела баба. Алкоголичка, что ли?» — подумал он.
— Шо смотришь? — разозлилась Белянка. — Щас как вмажу. Кобели чертовы, все вы одним миром мазаны. Вот не буду с тобой трахаться, и все тут. Иди, жалуйся!
И она, шатаясь из стороны в сторону, вышла из номера столь стремительно, что Ярыгин не успел ей ничего сказать.
— Дура баба! — громко возмутился он, подозревая, что его записывают и подслушивают. — Наболтала спьяну что ни попадя, специально, наверное, чтобы в постель не ложиться.
«Действительно, дура баба! — подумал он. — Цвях ей холку намылит, если узнает об этих откровениях». На Ярыгина спиртное не действовало, да и закусывал он, в отличие от Белянки, основательно. Всю закуску умял без остатка.
«Не пропадать же добру! — подумал он. — Пусть плохое брюхо лопнет, чем хорошему кушанью пропасть».
Отсутствие друга стало его уже беспокоить.
«Интересно! — размышлял он. — Неужели старик демонстрирует ему свои кулинарные способности? Хотя если выставил бочонок вина, то можно много съесть!»
Но беспокойство его не оставляло. Недолго думая, он собрался и пошел к Скорине.
Дом Скорины Ярыгин нашел очень быстро, но на настойчивые звонки никто не выходил. Он перемахнул через забор и прокрался в дом, на всякий случай держа под рукой пистолет.
Увидев лежащего на диване старика, Ярыгин бросился к нему, решив, что старик мертв. Однако, приблизившись, понял, что тот мертвецки пьян. Ярыгин попытался растолкать старика. И это ему, как ни странно, удалось. Павел Тарасович очумело уставился на него и спросил:
