Больше ничего достойного внимания Кен при осмотре машины не обнаружил. И, конечно же, не узнал ничего о целях поездок.
Кен отошел от автомобиля Парксов. Толпа неохотно рассеивалась, следуя вежливым, но настоятельным требованиям полицейских. Проезжая часть ожила, автомобили расползались, отчаянно дудя. Один из полицейских шагал вдоль выстроившихся у тротуара машин в сопровождении какой-то женщины. Очевидно, эта женщина видела Паркса выходящим из автомобиля, но не могла вспомнить, из какого. Очевидец с дырявой памятью.
Кен смешался с расходящимися зеваками, обогнул квартал и вернулся в офис. Вошел, улыбнулся все еще не пришедшей в себя Хелен.
— Это он?
Он кивнул, прошел в кабинет. Она остановилась в дверях, наблюдая, как он расправлял на столе найденную в автомобиле Паркса газету. Из первой страницы выхвачен изрядный кусок.
— Не из-за этого ли он к нам собирался? — набравшись смелости, спросила Хелен.
Кен потянулся за газетой, с которой возился до выхода из конторы, наложил одну на другую первые страницы обоих экземпляров. Сквозь отверстие верхнего листа просматривалась фотография и несколько строк текста.
Кен всмотрелся в фотографию.
Мужчина с волевым подбородком, в роговых очках; губы крепко сжаты; высокие скулы, высокий лоб. Подпись гласит: «Гарри Б. Дайк утвержден мэром в качестве нового руководителя водопроводного хозяйства». Далее излагались достижения Гарри Б. Дайка как частного предпринимателя и общественного деятеля. Отмечалось также, что Дайк категорически против вмешательства политики в хозяйственную деятельность и что в будущем контракты будут получать лишь фирмы, предложившие наиболее выгодные экономические решения, что городской водопровод будет оставлять за собой последнее слово.
В деловой и столь оптимистической статье указывались и координаты офиса Дайка: Монаднок-билдинг на Седьмой стрит, между Мэдисон и Харкли. Под внимательным взглядом Хелен Вейл Корнинг решительным жестом натянул шляпу на лоб.
— Кен, — забеспокоилась она, — опасное это дело, лучше не ввязываться.
Хелен бледна, как привидение. Глаза расширены. Губы подрагивают, она сейчас, чего доброго, всхлипнет и заплачет. Кен улыбнулся, похлопал ее по плечу.
— Слушай, Хелен, я здесь новичок. Но осяду здесь и останусь. Кое-кто из здешних еще этого не усвоил. Пора им дать понять, что я здесь надолго.
Он вышел, поймал такси и бросил водителю:
— Монаднок, и побыстрее.
Машина тронулась с места.
— Тут парня подстрелили, — сообщил словоохотливый водитель. — Такая пробка была… Только вот рассосалась.
— Угу, — промычал в ответ Корнинг, и беседа застопорилась.
На Седьмой Корнинг расплатился, узнал в справочном, что офис Дайка находится на седьмом этаже, и направился к лифту.
В приемной за новой бесшумной пишущей машинкой усердно трудилась машинистка да очень деловая молодая секретарша возвышалась за обширным письменным столом, украшенным тремя телефонными аппаратами. Корнинг подошел к ней, улыбнулся.
— Извините, я должен был встретиться с господином, но проколол шину и опоздал. Такой крупный мужчина лет сорока восьми, очень полный, в сером костюме, несколько помятом…
— Вы имеете в виду мистера Паркса, — сразу поняла секретарша. — Да, он был здесь, но уже ушел.
Кен, не раскрывая рта, мимикой продемонстрировал свое разочарование.
— А мистер Дайк здесь?
— Да. Он сейчас занят. Вам не назначено?
— Нет. Простите, какая у него машина?
— «Кадиллак», седан. Еще у него есть спортивный «Бьюик».
— Спасибо. «Кадиллак» ярко-красный?
— Да, красный.
— Извините, мне придется побеспокоить мистера Дайка. Доложите ему, что его очень хочет видеть мистер Корнинг.
Она покачала головой.
— Но к нему нельзя. Без предварительной договоренности…
Секретарша еще не успела договорить, а Корнинг уже входил в кабинет мистера Дайка.
— Мне некогда, — бросил он ей через плечо.
В жизни Гарри Б. Дайк оказался еще внушительнее, чем на газетном фото. Кену бросились в глаза залысины высокого лба — отсветы житейской мудрости своего носителя. Стальные глаза прокололи вошедшего сквозь стекла массивных очков, как мелкую букашку.
— Вон! — бросил Дайк, на мгновение оторвавшись от кипы бумаг. — Я занят. — Он снова склонился над документами.
