Крокер потоптался, несколько раз поправил стул ногой, зачем-то ровняя по половицам, и только тогда примостился на краешек.
— Подождем, пока Миллер и Джебарди доложатся, — продолжил Сворм, сдавая карты. — За час-то они управятся, надеюсь.
Все погрузились в молчание.
Минут через сорок у Хэйта кончилось терпение: этот малый плохо умел сидеть и ждать. Он встал, промямлил что-то насчет отлить да выпить и вышел. Вернулся он в ту же минуту, лицо его как будто покрылось цементной пылью.
Сворм нахмурился, медленно отложил карты, медленно вытянул ноги, так что кресло отъехало от стола:
— Ты чего, Хэйт?
Хэйт очнулся от ступора и безмолвно дернул головой, показывая назад, через плечо, потом выдавил:
— Джебарди…
Тон, которым он это произнес, заставил всех вскочить. Загрохотали отброшенные стулья. Сворм первым оказался возле скрюченного тела своего шеф-палача.
Джебарди лежал поперек тротуара. Стопроцентный покойник, образцовый, как из учебника. Кляксой, запятнавшей тротуар, казался грозный Джебарди после смерти. Сворм выругался, быстро оглядел улицу. Никого, собственно, на улице и не было, и неудивительно в такой час. Да и убийца, ясно, не думал разгуливать поблизости, на виду у всех. Но он тут был, однако, и совсем недавно, десяти минут не прошло. Сворм быстро пошел обратно к дверям, распорядившись:
— Тащите внутрь!
Трое подхватили тело и внесли его в помещение. Сворм вынул из шкафа большую прорезиненную простыню и разостлал на полу. Покойника уложили на простыню, и тут, при хорошем свете, все увидели прикрепленную к его груди записку. Сворм моментально цапнул ее и поднес к глазам. Так, вырезка из газеты — из раздела объявлений. Крупно:
НАДЕЖНАЯ ЗАЩИТА ОТ ГРЫЗУНОВ!
И все.
— А… Миллер? — прошептал Крокер.
Сворм смял вырезку в кулаке:
— Общая тревога! Все за дело, поднимайте народ, всем искать этих придурочных копов! Чтоб к утру они остыли.
Через минуту в комнате стало пусто: приказы Сворма, особенно отданные таким голосом, выполнялись быстро. Остался лишь Крокер, которого это дело не касалось. Но и ему Сворм нашел задание:
— Машина у тебя с собой?
— Да, с водителем, ждет за углом.
— Хорошо. Живо — к Грогану, дави на него, чтобы к утру хоть из-под земли достал Барнаби и Дьюэйна, не то в этом поганом городе сменится шеф полиции. — Сворм повелительно указал на дверь.
Адвокат бросился к ней почти бегом, придерживая шляпу и стараясь не замечать окровавленного трупа Джебарди.
Несмотря на ночную прохладу, Крокер продолжал обильно потеть. Скользящей во влажной ладони тростью он неуклюже грохнул по подножке — водитель, дремлющий на баранке, вздрогнул и выпрямился.
— В управление полиции, Ганнер, и поживее! — нетерпеливо бросил Крокер, взбираясь на заднее сиденье. Усевшись, он схватил переговорный рожок и на всякий случай повторил приказ, как полагается.
Машина двинулась, адвокат вытащил сигарету, закурил, постарался расслабиться. Содрогнулся, вспомнив труп Джебарди. Нет, не для него такие зрелища. Желудок пронзила острая боль. Он вдохнул, выдохнул, стараясь успокоиться… и вдруг заметил, что лимузин подъехал к маленькой темной аптеке. Не обращая внимания на рожок, он нагнулся, отодвинул стекло и закричал водителю:
— Черт побери, Ганнер, я же сказал, быстро в полицейск… — Водитель оглянулся, и Крокер вместо знакомой помятой физиономии Ганнера увидел Денниса Галлагена. Тот сдвинул шоферский картуз на затылок, чтобы дать Крокеру возможность получше рассмотреть черты лица нового водителя. Галлаген широко улыбался, но адвокат никак не мог разделить веселья старого копа.
Крокер во всем любил основательность и на всякий случай имел в бардачке пистолет. Не сказать чтобы он умел хорошо им пользоваться, но оружие придавало уверенности. Живо припомнив продырявленного пулями Джебарди, маленький адвокат потянулся за пистолетом.
Но не вышло. Как раз в этот момент дверца распахнулась, и в машину вдвинулось громадное тело лейтенанта Форсайта. Адвокат пискнул и отпрянул назад.
— Привет, Хайми! — рявкнул Форсайт с такой же широкой улыбкой, как Галлаген. — Нам с тобой предстоит задушевная беседа. — Он подхватил переговорный рожок и манерно проворковал в него, не отводя глаз от лица Крокера: — Домой, Джеймс, и прошу порезвее!
